— На фиг. Бегать никуда не будем. Ибо не фиг, — наконец решил парень и, сплюнув, невесело усмехнулся, — К тому же, люди и сами зачастую не в состоянии разобрать, чего же им действительно недостает и что же ими движет…

После всех этих затяжных раздумий жесткая кушетка показалась мягче пуха. Молодой человек с удовольствием вытянулся на ней и, закрыв глаза, постарался максимально успокоиться.

Вплоть до дня проведения семинара любые усилия Мерка по вхождению в состояние «внутренней тишины» неизменно претерпевали крах. Слишком уж жесткой была та энергетика, что так и неизвестно откуда взялась и ранее пребывала внутри его энергосферы будучи сосредоточенной где-то между лопатками. Внимание неизбежно фокусировалось исключительно на ней, и из-за этого вообще всякая попытка восприятия прочих энергий давалась со значительными затруднениями, не говоря уже о каких-либо действиях требовавших настоящей максимальной сосредоточенности. Теперь-то конечно все обстояло куда как лучше, мешавшей энергетики оставалось гораздо меньше и время от времени даже удавалось поймать привычное внутреннее равновесие. Но опять же, в последнее время все чаще стал давать знать о себе тот самый злополучный канал энергетической связи, заполученный им во время недавних событий.

Вот и сегодня он что-то отвлекал сильнее, чем обычно, и никак не давал добиться необходимой концентрации. Возникавшие нечеткие образы постоянно смазывались и дробились, внимание неизменно куда-то уплывало, а обрести подлинную уравновешенность не получалось.

Неизвестно, сколько времени ушло у Мерка на эти попытки уравновесить отвлекавшее воздействие, и сколько он провел в этом непонятном забытьи граничащим то с вязким сновидением, то с четкой ясностью спонтанного озарения, но вдруг его внутренний взор остановился на какой-то крохотной серебристой искорке где-то глубоко-глубоко внутри него и тотчас словно сама его Сущность свернулась куда-то внутрь самой себя и рванулась прямо к этой искорке, сметая на своем пути последние крохи привычного осознания.

Окружающее мгновенно превратилось в прерывистую череду потрясающе колоритных образов и беспросветно-черных провалов. Подхваченный непонятной силой он стремительно продвигался вперед по закручивающейся извилистой спирали, лишь изредка, на какую-то ничтожную долю секунды, замедляя свою скорость.

В такие моменты замедления его восприятие с фотографической четкостью выхватывало из мелькающей чехарды невообразимые картины вселенской фантасмагории мимо которых он скользил все дальше и дальше, с неизбежным упорством влекомый к какой-то лежащей впереди цели.