— Приведи его сюда!!! Немедленно!!! — не выдержав заорал ярл, напрочь забывая о всякой почтительности и повернулся спиной к трону с трудом сдерживая захлестывающую волну ненависти.

Видимо Хашесут все-таки подала знак своим стражникам, и двое из них выбежали из дворца, направляясь за бывшим главным настоятелем храма Нирриаха.

По-прежнему стараясь укротить подступающую вспышку злости, Турн непроизвольно принялся дышать по способу, разработанному в Чао-Лонг специально для таких целей. Спустя немного времени, он почувствовал себя совершенно отгороженным от остального мира, с чистым сознанием и горящим внутри ровным пламенем холодной ярости.

Казалось, время превратилось в смолу и текло еле-еле. С окаменевшим лицом Турн молча продолжал ждать возвращения посланных Рей-Иттой людей. Никто из присутствующих тоже не осмеливался нарушить повисшего молчания. Наконец снаружи послышался топот, и двое стражников вошли в зал, толкая перед собой Ашарситха со стянутыми за спиной руками. Проведя его до середины зала, стражники остановились и встали по бокам чуть позади.

Бывший главный настоятель имел весьма помятый вид, но изо всех сил держался высокомерно и гордо. Видно было, что Ашарситх не питает никаких иллюзий насчет своего будущего и теперь просто хочет сохранить достоинство вплоть до неизбежного конца.

— Ну уж нет, паршивая собака, подохнешь скуля, как тебе и положено, — холодно подумал Турн подходя к бывшему эретликошу и останавливаясь от него на расстоянии одного шага.

— А, это ты, дикарь с севера, — презрительно скривил губы Ашарситх, — А где твой дружок? Это безродное ничтожество, вмешавшееся в мои планы…

— Развяжите ему руки, — равнодушно сказал Турн, продолжая с ледяным спокойствием разглядывать этого человека, жить которому оставалось считанные мгновения. Хотя тот об этом еще и не подозревал.

Стражники вопросительно посмотрели в сторону трона и, видимо получив молчаливое согласие правительницы, один из них достал кинжал и коротким взмахом перерезал веревки.

— И что дальше? — продолжая презрительно смотреть на Турна, бывший эретликош демонстративно скрестил на груди руки, — Что ты можешь мне…

Хлесткий удар костяшками тыльной стороны кулака по переносице мгновенно положил конец его самодовольной тираде. Это было хоть и не сильно, но весьма болезненно. Ашарситх взвыл и, согнувшись, схватился за нос ладонями, из-под которых тут же стали падать крупные капли крови. Но все-таки у него еще хватило самообладания выпрямиться, принять прежнюю позу, и, не обращая внимания на текущую кровь, заявить: