— Мойка стрит, Юсупофф!
Этот адрес в столице России хорошо знали и водители таксомоторов, и извозчики-«ваньки». Им часто доводилось возить иностранцев в Юсуповский дворец. Здесь хорошо принимали. Здесь звучала музыка, и в зале на двадцать пять пар устраивались танцы, а после — пикантный ужин из креветок и крабов под красное крымское вино и мадеру; шампанское и торты подавали только по праздникам. Здесь пели Собинов и Шаляпин, Вяльцева и цыгане. Здесь проходили литературные чтения и карточные турниры, здесь играли в интересные игры…
…но главный интерес для британских разведчиков составляла возможность встречаться у Юсуповых с нужными людьми, имея гарантию конфиденциальности. Прибывая на званые вечера по приглашениям, они легко ускользали от нескромных взглядов в просторах дворца: завсегдатаями сборищ на набережной Мойки были Джон Скейл и Стивен Эллей.
Накануне смерти Распутина, как и было предписано, они уехали из Петрограда, подчёркивая непричастность к преступлению британской миссии. Но слишком говорящей стала их секретная записка в Лондон.
Сумбур ночи убийства не оставлял шансов на сохранение полной тайны. Не зря ведь сказано в Библии: нет ничего тайного, что не стало бы явным.
Российский император вызвал к себе британского посла Джорджа Бьюкенена и заявил о веских подозрениях об участии в убийстве Распутина лейтенанта Освальда Рейнера, оксфордского соученика князя Юсупова. Бьюкенен это отрицал, однако слово было сказано.
После событий декабря 1916 года Рейнер прожил ещё сорок пять лет. В разведке служил до конца Второй мировой войны. Из России уехал в 1918-м и работал в подразделениях бюро в Японии и Швеции. В двадцатых оказался в Москве под прикрытием английской торговой миссии; с этой же легендой трудился потом в странах Европы. Во время Второй мировой Освальд Рейнер опять надел мундир. Служил в Канаде, был переведён в Испанию — офицером связи между британской разведкой и испанской.