Бурлюк сказал бы: не хромые стихи у вас, им просто ноги оторвало. В последних записях Маяковского есть строка: Любовная лодка разбилась о быт. Не только лодка. О быт разбились стихи Маяковского — и разбился он сам. Говорил:

— Раньше фабриканты делали автомобили, чтобы купить картины. А сейчас художники пишут картины, чтобы купить автомобиль.

Живопись он забросил, писал стихи. Продавал — и отправлялся за границу, увозя напутственные записки от Лили.

Очень хочется автомобильчик. Привези, пожалуйста! Мы много думали о том — какой. И решили — лучше всех Фордик.

Личных моторов тогда в Москве было наперечёт, но Маяковский мог себе позволить такую роскошь — вернее, первому пролетарскому поэту такую роскошь позволяли власти. Брикам оставалось лишь много думать, какой автомобильчик лучше. Он привёз Renault. Может, потому, что вспомнил, как впервые сел за руль именно французского авто. Может, по деньгам пришёлся француз, а не американец.

Лиля тут же влюбилась в серого Реношку и даже пыталась устроить автопробег из Москвы в Ленинград. Отъехала от города десяток-другой километров, вовремя одумалась и повернула назад.

Маяковский, привыкший лепить спектакль из собственной жизни, делать себя главным героем своих стихов и рифмовать всё, что с ним происходило, об автомобиле отчитался письменно.