Работа в автошколе приучила к точности. Новое бездушное стихотворчество, ставшее рифмоплётством, приучило к бухгалтерской сухости. Действительно, у Renault NN модели 1925 года был четырёхцилиндровый двигатель мощностью шесть лошадиных сил. Лиля кружила по Москве на забензиненных лошадихах, а Маяковский отправлялся в очередной вояж с новыми наказами.

Рейтузы розовые 3 пары, рейтузы чёрные 3 пары, чулки дорогие, иначе быстро порвутся… Духи Rue de la Paix, пудра Houbigant и вообще много разных… Бусы, если ещё в моде, зелёные. Платье пёстрое, красивое, из крепжоржета, и ещё одно, можно с большим вырезом, для встречи Нового года.

Маяковский иностранных языков не знал и рассказывал, что с французами свободно болтает на триоле: за тем, чтобы он не забыл что-то купить в парижских магазинах, следила Лилина сестра. Эльза Триоле присматривала и за тем, чтобы в разлуках с Лилей ни одна женщина не заняла её места, взгромоздившись на бабочку поэтиного сердца. Прецедент был: в Штатах к Маяковскому приставили переводчицу, которая прижила от поэта ребёночка. Даже приезжала потом в Европу — хотела показать дочку отцу. Сёстры её с трудом отвадили.

Остальные романы и романчики происходили под контролем Эльзы, которая регулярно писала: Пустое, Лиличка, можно не волноваться. И верно, отношения с женщинами у Маяковского вспыхивали вдруг — и так же стремительно гасли.

Занозой осталась только Тоня Гумилина. До конца дней он мучился виной за её самоубийство. Девичьи акварели со сценами свадьбы стояли перед глазами. Любовь — игра смертельная… Маяковский написал про Тоню дважды — в пьесе «Клоп» и в киносценарии «Как поживаете?». Жаль, фильма так и не была снята.

Странная, мистическая связь между Маяковским и Лилей будоражила их современников и смущает по сию пору. Так никто и не смог ответить на вопрос: что же держало их вместе? какая страшная тайна? Не было ли этой тайной — соучастие в жестоком убийстве, сознаться в котором немыслимо? Что не давало расстаться людям, которые даже пожениться никогда не пытались? Не кровь ли невинного, павшая на них декабрьской ночью 1916 года и связавшая крепче любых уз?