— То-то и оно. Азиатчина мозги отшибает. Начинаешь делать без ума то, что мог бы делать с дурным умишком.

— Мудрено, — вздохнул я. — А какой молитвой отвести ее… эту самую…

— Да ты же все мои молитвы знаешь, парень. Учишь тебя, узишь… — вдруг озлился Засекин. — Брысь под лавку!

Я посторонился, он вылез из-за стола и пошел в другую комнату. Потапыч начал звать на совещание «исключительно только» народных заступников. Мужики зашевелились. Задремавший было на лавке голопузый сжался почему-то в страхе.

«И чего взъелся хозяин? — недоумевал я. — Какие все его молитвы я знаю?»

VIII

Пока подручные Бочкарева вылавливали красногорских по всему селу и тащили их в «нижнюю баньку», сам Матвей Африканыч распалял толпу правильными словами про жизнь.

— Ну, не могу я теперя видеть, как грабят рабочего таежника христопродавцы! Опаивают дурным зельем, обирают до нитки и выбрасывают голенького под забор! Без ножа режут! Эй, люди, да протрите зенки! Сразу увидите, как бьетесь вы в силках, как пьют из вас кровь мироеды. А властям до вас и дела нет! Никакой защиты для таежного мужика…

Более трезвые поняли, о чем шла речь, и обалдели от бочкаревской смелости, а потом наперебой закричали что-то ему в поддержку. Большинство же слушало в осоловелом состоянии, но, когда поднялся шум, начали тоже кричать. Только несколько человек посмеивались да щелкали орешки, сидя на бревнах у забора. Соседи-хозяева, товарищи и соперники Бочкаревых.

— Во дает! Златоуст! — неприкрыто издевались они. — Ну, Африканыч! Так и святым угодником недолго стать.

Зря посмеивались. Бочкарев услышал и показал в их сторону дрожащим от возмущения пальцем.

— Энто и есть мироеды! Кровопивцы! Они вас обирают дочиста! Вон тот, с пархатой плешью — Карнаухов Григорий, — пиво настаивает на табачном листе, чтобы с одного стакана сбивало с ног, а потом обшаривает у трудящихся карманы, распарывает тайные заначки! А рядом с ним брюхатый — Павел Кочергин, он тоже лагушкú на табак ставит, а в водку сулемы подливает. Уж сколько у него с перепоя умерло гостей — и ничего, как с гуся вода! Потому что всю полицию в уезде купил…

Таежный народ уже был в большом накале, а после таких сладких душевных слов не мог устоять на месте. Ну, и бросились крушить мироедов. Ату их! Дружно свалили ворота Карнауховых, потом Кочергиных, подожгли избы и сеновалы. Глупый Карнаухов начал палить в толпу из немецкой двухстволки, а умный Кочергин отвел семейство к соседям и спокойно смотрел на пожар и буйство со стороны. И беседовал с бывалыми людьми, мол, и не такое видели, научились из всего пользу добывать. Погромят-то на сотни рубликов, а заплатят на тысячи. Сколько хороших изб и дворовых строений отгрохали христовоздвиженцы после таких разгромов в прошлые лета! И еще отгрохают, лишь бы уездные начальники не скоро ввязывались, не помешали…