У себя под ногами я замечаю какую-то черную и бесформенную штуковину, сплошь покрытую муравьями, кровавый след тянется от нее к зарослям мимозы, где лежит мертвец: это половой член, который враги, согласно обычаю, отрезали У несчастного данакильца, ничуть не заботясь о том, что он был еще жив в ту минуту. Изувеченный человек все же нашел в себе силы подползти под колючие ветки, чтобы укрыться от хищных зверей.

Поодаль лежит еще один убитый воин, целиком засыпанный травами и колючками: его окостеневшая рука все еще сжимает пучок растений, которые он нарвал подле себя: прежде чем умереть, он с их помощью соорудил некое подобие савана, желая уберечься от отвратительных тварей и дать возможность соплеменникам похоронить его бренные останки.

На нескольких трупах я заметил деревянную затычку, вставленную в отверстие усеченной уретры. Мне объясняют, что это первое, что должен предпринять человек, если с ним случится такое несчастье. Цель подобной меры — предотвратить попадание в организм заразы и воспрепятствовать зарастанию канала в процессе заживления раны. Иногда люди, получив такое страшное увечье, тем не менее остаются живы!..

Всякий раз, когда сопровождающие нас солдаты подтверждают наличие увечья, вокруг раздается вполне будничное слово: «Каттао» (Они его отрезали), причем это слово произносится с такой интонацией, словно человек одобряет поступок, настолько законным им кажется этот варварский обычай военного времени.

Наконец мы выходим на то место, которое искали, — поляну, где находился лагерь данакильцев, когда их застали врасплох карайу.

Более пятидесяти скелетов валяются на земле, они уже побелели — так тщательно обглодали кости хищные птицы. Почти все скелеты расчленены: это, конечно, поработали гиены. На черепах еще сохраняются редкие пучки волос, а вокруг плечевых костей блестят медные браслеты.

Все здесь напоминает об ужасных сценах прошлой ночи, когда гиены пожирали еще не остывшие трупы, а также… агонизирующих людей.

Я представляю муки несчастного, которому смерть еще не принесла избавления и который лежит среди трупов своих товарищей, находясь в сознании.

Он видит, как над поляной кружатся орлы, но мертвецы пока слишком свежи для них. Однако птицы постепенно снижаются, описывая спирали, а некоторые из них осмеливаются внезапно камнем упасть к земле и снова взмыть вверх. Перед закатом они наконец садятся в центре поляны. Птицы приближаются неуклюжей походкой, вспрыгивают на трупы и тотчас принимаются выклевывать глаза и губы мертвецов.

Тщетно пытается вспугнуть их раненый данакилец. Он закрывает глаза, чтобы не видеть ужасные оскалы своих собратьев, у которых выклеваны глаза и обнажились челюстные кости… Его ждет та же участь…