Я вижу, как проносятся мимо, почти вплотную к дороге, глубокие и черные, как колодцы, ямы, в глубине которых то и дело проблескивает небо. Они заполнены водой, находящейся на уровне озера.

Мы подъезжаем к станции Метахара, лачуге, затерявшейся среди поросшей травой равнины, бескрайней, как море, с островками черной вулканической лавы. Это данакильская равнина, которая простирается до самых загадочных краев, и там, вдали, на северо-востоке, более чем в тысяче километров отсюда, исчезает в песках большая река Аваш.

По линии железной дороги проходит граница между владениями племени данакиль и племени галла, обширными территориями на юге и западе, включающими в себя высокие горы Арси, Чершера и плато Харэра, где произрастает кофе. Мы в гостях у карайу, ведущих кочевой образ жизни, очень воинственного племени, как и данакильцы, их соседи и извечные враги.

Как только поезд делает остановку, его обступают со всех сторон туземцы. Большинство пришли сюда из любопытства — посмотреть вблизи на это железное чудовище. Карайу необычайно красивые люди, их мускулистые и стройные тела едва прикрыты какими-то лохмотьями, пропитанными маслом.

Смазанные салом и подстриженные на уровне ушей волосы напоминают шлемы. Все они вооружены пиками, щитами из гиппопотамовой кожи и джамбией, грозным обоюдоострым ножом, который закреплен на животе.

Мы слишком привыкли к подобной толпе, чтобы она нас удивляла. Однако сегодня среди этих воинственных пастухов царит непривычное оживление.

Я вижу, как правитель, стоя в дверях своего вагона, слушает окруженного лесом пик вождя карайу.

Я узнаю, что накануне состоялось сражение между карайу и данакильцами. Старый, как мир, спор о границах пастбищ, вспыхивающий каждый год, когда появляется молодая трава. На этот раз стычка была ожесточенной: восемьдесят данакильцев полегли на поле брани, а карайу потеряли пять человек убитыми и шестьдесят было ранено. Начальник станции, сомалиец, рассказывает, что в течение нескольких часов слышал перестрелку на юге, возле Аваша. Все джунгли охвачены войной. Стада, женщины и дети бежали в горы…

После долгих объяснений поезд вновь трогается в путь. Говорят, что через несколько километров можно будет увидеть лежащие у дороги трупы. Пассажиры устраиваются кто где может, чтобы не пропустить ни одной детали этого захватывающего зрелища. Ведь это так замечательно — созерцать падаль, в которую мы все однажды превратимся!

Состав едет теперь среди достаточно густой чащи, состоящей из низких и густых зарослей ощетинившихся колючками мимоз, между их непроходимыми рощами остаются лишь очень узкие щели.