Происшествие, в результате которого я едва не лишился своего товара, убеждает меня в том, что происки моих врагов из Аддис-Абебы продолжаются. Их сообщники, по-видимому, будут строить мне козни на протяжении всего пути; возможно, они даже едут тем же поездом. Оглядевшись вокруг, я перехожу в соседний вагон, но не обнаруживаю там ничего подозрительного. За двумя вагонами, отведенными для европейцев, следуют еще два вагона третьего класса, набитые местными жителями, и в этой толпе нетрудно затеряться. Позади пассажирских вагонов две платформы с воловьими шкурами, закрытые брезентом, — в здешних поездах товарные и пассажирские вагоны всегда идут одним составом. Замыкает его вагон начальника поезда — сомалийца, моего давнишнего знакомого, не доверять которому у меня нет оснований. Будучи дальним родственником моего матроса Абди, он всегда проявлял ко мне горячую симпатию и гордился нашим знакомством. Я уверен, что если бы он почуял неладное, то поставил бы меня в известность.

Миновав бескрайние равнины, покрытые термитниками, поезд останавливается на станции Адагала, удаленной от Дыре-Дауа примерно на сто тридцать километров. Далее дорога пролегает через Харское ущелье, в котором проложен туннель длиной в несколько сот метров.

Во время остановки я замечаю на перроне начальника бригады греческих рабочих и двух его земляков — механиков из мастерской Дыре-Дауа. Довольно странно встретить посреди пустыни трех европейцев, тем более, что никаких чрезвычайных происшествий на дороге не происходило. Однако я не придаю этой встрече особого значения.

После Адагала дорога довольно круто берет вверх. Подъем продолжается на протяжении десяти километров, до самого туннеля, а дальше вновь начинаются бескрайние знойные равнины, над которыми нередко проносятся огнедышащие смерчи, вырывающие с корнем деревья и кусты. Здесь поезда набирают скорость, наверстывая упущенное во время трудного подъема.

Наш тяжелый состав тащится в гору еле-еле, замедляя ход на бесконечных изгибах пути. Я бегаю of окна к окну, чтобы не терять из вида свой вагон. Мне все время кажется, что сцепление вот-вот разойдется и вагон покатится вниз по склону…

Поезд теряет скорость, как будто паровоз совсем выдохся в борьбе с силой, грозящей увлечь состав назад. Наблюдая за локомотивом, я замечаю впереди туземца, прислонившегося к столбу. Как видно, он поджидает наш состав. Поравнявшись с ним, я приглядываюсь к этому человеку, явно готовящемуся к прыжку или разбегу, и его фигура кажется мне знакомой, хотя я не вижу его лица. Да, я где-то его видел… Но тут линия делает изгиб, и человек исчезает из вида. Я бросаюсь к другому окну. Мой вагон по-прежнему следует за составом, но туземец как в воду канул. Наверное, он спрятался в кустах, окаймляющих дорогу.