Дверь распахнулась, и в дверном проеме показались встревоженные лица Гертруды и Берты.

— Слава Богу, ты пришел, мсье Жак, — воскликнула Гертруда, — но ты же весь в крови, наш бедный мальчик! У тебя разбито лицо!

Гертруда обняла меня своими худыми, но сильными, как лианы, руками.

— Боже, этот ребенок пылает от жара! У него щеки горячие, словно сковородка, снятая с огня!

Сквозь опустившийся на меня туман я увидел Берту в накинутой на плечи шали.

— Скорее беги за доктором Санториксом, — крикнула Гертруда. — Скорее, скорее!

Она подняла меня на руки, словно младенца, отнесла в дом и принялась раздевать ласковыми материнскими движениями.

— У тебя лихорадка, мой малыш, сильная лихорадка!

— Я не смог решить задачу с курьерами, Гертруда, это очень трудная задача, и поэтому Боск принялся издеваться надо мной.

— Я всегда знала, — сердито воскликнула она, — что этими дурацкими задачами они только забивают детям головы!

Мне показалось, что комната сильно раскачивается, словно корабль на волнах.

— Гертруда, — спросил я, — ты видишь эту картину?

— Конечно, мой дорогой, это святая Пульхерия, она относится к числу избранных свыше, это все знают!

— Скажи, почему тогда она сбросила блузку и выставила напоказ свою ужасную грудь? А, Гертруда? — я заговорил резким тоном. — Я хочу знать, в чем тут дело!.. Покажи-ка мне свою грудь!

Гертруда захлебнулась от ужаса. Она воздела руки к небу.

— Боже, этот ребенок серьезно болен! Скорее бы пришел доктор…

Святая Пульхерия начала медленно поворачивать голову в мою сторону.

— Гертруда, — шепотом взмолился я. — Неужели у всех женщин такая ужасная грудь? И саркома?

— Боже, сжалься надо мной! — выдохнула она. — Ребенок сошел с ума! Горячка убивает его! Господи, не забирай у меня бедное дитя!

Бесшумный прилив опять покачнул комнату. Святая Пульхерия уже почти повернулась ко мне лицом.