Когда сын кое-как устроился, отец вернулся в дом за одеялом и едой. На минуту он уселся на крылечке, чтобы разобраться в нахлынувших вдруг противоречивых чувствах и мыслях.

Прежде всего он испытал чувство страха. Радио… заграница… тайные сведения и черт знает что еще. Все это не шутка. Поймают — беды не оберешься.

Но, с другой стороны, появилась какая-то надежда. Может быть, сын на самом деле крупный представитель больших заморских государств. Вот будет здорово, если опять старые порядки вернутся!

Так и не разобравшись, старик махнул рукой — будь что будет!

Когда Лайма вернулась с репетиции, во всем доме было темно и тихо. Но старый не спал. Он слышал все. Слышал, как заскрипела кровать в Лайминой комнатке, слышал, как собака скреблась за дверью, слышал гул моря и странные ночные шорохи.

Утром Лайма, подоив корову, отправилась на завод. Старик еще не вставал. Потом пришла старушка соседка, вывела корову и привязала в саду. Овцы толклись вокруг коровы. Старушка кинула поросенку ботвы и ушла.

Старый Лейнасар в окно следил за старушкой и, как только она исчезла, кинулся к хлеву. Сын уже свыкся с новым жильем и с наслаждением потягивался на своем ложе. Его теперь ничего не волновало. Пока ему не грозила никакая опасность. Он стал еще самоувереннее. Не зря у него американская выучка, будет как сыр в масле кататься. На весь поселок только один-единственный милиционер, который и за соседней волостью присматривать обязан.

Поедая копченую салаку и запивая ее парным молоком, Ансис Лейнасар начал расспрашивать отца. Очень хотелось собрать первый материал для центра. Неплохо бы передать донесение о недовольстве рыбаков советской властью. Но старик больше ворчал, чем рассказывал. Недовольные, конечно, есть… Чем рыбаки недовольны? Нельзя сказать, что недовольны властью. Сами ведь эту власть устанавливали. Недовольны тем, что на всех резиновых сапог не хватает. У Казиса и Микелиса подметки продырявились. Клей не держит. А раньше разве у всех такие сапоги были? Не хватает сетей. Их дают мало и только в порядке очереди. Но кое у кого сарай от снастей ломится. Раньше за сети надо было денежки выкладывать, а теперь даром дают, вот сети всем и нужны. Человек пять получили новые моторки. Поговаривают, что даже суда дадут, на них будут ходить за дальней сельдью. Мало радости и в том, что улов надо сдавать на завод. Теперь, правда, рыба не гниет, завод покупает все, но если продать на сторону, то побольше выручить можно. А для себя копти и жарь сколько влезет. Но все равно на сторону сбывают. Буллис — так тот целыми ящиками. Как соберутся рыбаки, так молодые Буллису кулаками в нос тычут. Наша же Лайма первая кричит: «Чего завод наш обкрадываешь?» Вот и пойми, кто доволен, кто недоволен.