Поттер перекатился по земле. Он плакал. Свинерд, и не ждавший, что его запрет возымеет действие, опустился рядом с ним на колени.

— Больно, сынок?

— Бутылка виски, — запричитал Поттер, — с самым лучшим виски, который я когда-либо видел. Я приберегал ее, полковник, а они ее разбили. Разбили ко всем чертям. Теперь вся моя спина пропитана виски, но он весь вытек, а я так молился, чтобы что-нибудь осталось.

Свинерд попытался не улыбнуться, но не сумел сдержаться.

— Ты не ранен? — спросил он.

— Из меня весь дух вышибло, — улыбнулся Поттер и сел. Он принял протянутую Свинердом руку и поднялся на ноги. — Показал им спину, полковник, — проговорил он, — вот в спину и подстрелили.

— Существуют соответствующие процедуры, — запинаясь вымолвил Свинерд.

Насчет соответствующих процедур у Старбака было особое мнение, так настолько приглушенное кровью, что вышло бессвязным бормотанием со сгустком крови и костей. Он нагнулся, вновь сплюнул, и поднявшись сложил руки рупором у изуродованного рта.

— Кейз! — заревел он.

Кейс и Деннисон, осторожно пробираясь по открытой местности, так же сильно боялись далеких янки, как и ожидавшей их по возвращении в батальон участи. И тут они поняли, что никакого возвращения не будет. Пушка, всего в каких-то пятидесяти ярдах, смотрела прямо на них. Деннисон замотал головой, Кейз побежал, и Старбак дернул за вытяжной шнур.

Дым пушки скрыл обоих мужчин, но только после того, как разрыв картечи превратил их в красные клочки плоти.

Старбак даже не взглянул на результат работы картечи. Он вернулся к Люциферу и бережно взял на руки мертвого мальчика. Он обнял его, покачивая маленькое тельце, обливая кровью и без того окровавленное лицо мальчика. Рядом с ним опустился и Свинерд.

— Вам нужен доктор, Нат.

— Я подожду, — сумел выговорить Старбак. — Я никогда не знал его настоящего имени, — добавил он, медленно и отчетливо выговаривая каждое слово, несмотря на кровавую кашу во рту, — так что же я напишу на его могиле?

— Что он был бравым солдатом, — произнес Свинерд.

— Он им был, — тихо ответил Старбак, — он действительно им был.

Пушки на юге внезапно замолчали. Тишина казалась неестественной, ведь весь день небо сотрясала пальба, но теперь воцарилась тишина. Тишина и легкий ветерок, который наконец разогнал дым и унес зловоние битвы за реку. Резне пришел конец.

* * *

В ночи кричали раненые. Некоторые из них умерли. Мигающие костры показывали, где отдыхали армии, маленькие огоньки отмечали, как далеко продвинулись янки за день. Им принадлежали Северный и Восточный леса и вся местность от реки до возвышенностей над городом. Но мятежники еще не были сломлены, они не бежали. Легкая дивизия, вся в поту после изнуряющего марша, ударила во фланг Бернсайда, отбросив тщательно сформированные колонны как раз в то мгновение, когда они уже полагали, что ворвались в город.