А самым вестовым в грядке кукующих на рейде пароходиков торчал некий польский сухогруз. Серый низ, белый верх. Вахты, понятно, никакой. Продукция предприятия «Камчат-алко» – она для того на борт и закупается, чтобы вахту некому было стоять. Включая капитусю с помощничками. Ещё и девочек петропавловских на борту хватало, как потом выяснилось.

И врезается этот самый пирс в левую скулу этого самого польского парохода. Не будь оного парохода – уплыл бы себе в дельту реки Авачи и там на мель сел себе спокойно. Или до верховьев Авачи или Паратунки А тут – бддддынь!!! И дырка в скуле – трамвай не трамвай, а «хонда-цивик» вполне заедет.

Тут, конечно, все с криками попросыпались и давай с опозданием вахту бдить. А заодно и борьбой за живучесть пароходика заниматься. И таки победили в неравной битве с водой.

А плавпирс дальше поплыл, куда и хотел – в дельту Авачи. Места там красивые, романтичные, так и тянет.

Понятное дело, устроили расследование. Кто это нас так? Ах, плавпирс? А откуда плавпирс? Чей плавпирс? Кто так плохо своё имущество привязал? Почему? Кому впердолить? А?

Естественно, некому. Пирс сразу оказался ничейным. Непонятно откуда в Завойко взялся, сам приплыл, панимаш, из заморских стран, не привязался, сволочь, по штормовой-раз как следует, чуть собратьев по вчерашнему социалистическому лагерю не утопил… вон он, гад! На песчаной отмели засел, там глубина – тьфу.

Где? На отмели? А вот фигу вам. Уже нету. Вчера был, а сегодня уже нету. Наши камчатские адмиралы и капразы – они те ещё мастера по ночным воровским операциям на акватории. Целый корабль под покровом мглы упереть могут, своими глазами видел. Им это раз плюнуть.

И куда тот плавпирс дальше делся – не знаю я. Продали… распилили… продали как металлолом… Тайна, крытая мраком.

А когда-то к нему подводные лодки вязались. Легендарной 182-й отдельной бригады.

РАЗБУДИ МЕНЯ НОЧЬЮ... 

РАЗБУДИ МЕНЯ НОЧЬЮ... 

Разбуди меня ночью и спроси эти номера. Вот разбуди и спроси! А? Да-да, те, курсантские. И в любом состоянии, даже не открывая глаз, я скажу: «Военный билет НО 3551557, автомат АКМ РС323, противогаз ЖЭ0820». Я смогу забыть эти цифры только вместе с полной потерей памяти. Это навсегда.

Я не помню номер своего удостоверения личности, не помню номера пистолетов и автоматов, которые у меня были потом.

А самые первые – помню.

Сейчас, когда я пишу эти строки, я знаю, что, кроме кортика номер 111611, есть ещё одна последовательность букв и цифр, которая появилась в тот самый день – в день вылупления юного лейтенанта, и которая в моей памяти не сотрётся никогда.