Сегодня в опере намечался аншлаг. Весь вестибюль был заполнен снующими в разных направлениях зрителями и слушателями. Надо отметить, что все мужчины были одеты во фраки, и в некоторой степени были похожи друг на друга. Вот дамы, это совсем другое дело. Под влиянием моды, диктуемой ведущими модельерами Франции, одежды женщин претерпевали существенные изменения. Юбки платьев становились короче, уже не увидите даму, дефилирующую в длинном платье со шлейфом, волочащимся по полу. Материалы нарядов подбирались более ярких цветов. Рукава платьев становились короче, а декольте глубже, открывая на показ окружению привлекательные части женского тела. Неизменным оставалось количество драгоценностей, в которых щеголяли дамы. Ничего не поделаешь, чем больше драгоценностей, тем выше статус их носителя и особы, сопровождающей даму.

Шел я за четой Леманн, что называется след в след. Раскланивался с теми, кого удостоили внимания супруги. Не покидал моих родственников ни на секунду, потому-что я здесь никому неизвестен, и в приличном обществе не принято приставать с разговорами к незнакомым людям.

После второго звонка направились в ложу. Возле входа встретили стройную и нарядную женщину лет пятидесяти. Фрау Гертруда представила меня даме. Эта немолодая дама оказалась главой торгового дома Колетти – Франческой Колетти. Франческа как-то озадаченно рассматривала меня, но не произнесла ни слова. Непосредственно в ложе Герт представил меня полковнику австрийской армии Отто Майеру и его жене.

Медленно погасло освещение зала, и моментально вспыхнули прожектора, освещающие сцену. Заиграл оркестр, медленно ушел в стороны занавес, открыв взору прекрасные декорации. Сюжет «Дон Жуана» я знал неплохо, потому, вооружившись театральным биноклем, рассматривал певцов, исполняющих главные партии. Созерцание вызвало у меня улыбку. Далеко не юные певцы и певицы, изображали молодых людей, нанеся на свои лица толстый слой грима. Как бы не маскировалось лицо, но фигуру взрослого человека скрыть невозможно. Вот голоса у певцов действительно хороши, придраться не к чему.

В антракте Франческа Колетти попросила меня быть ее кавалером на этот вечер. Я заметил одобряющий кивок головы Герта.

Говорили с Колетти о погоде, о предстоящем Рождестве, об опере. В ходе бесед меня не покидало чувство, что Франческа хочет меня о чем-то спросить, но пока не выбрала подходящего момента. Я набрался смелости и предложил даме посетить буфет оперы. Франческа не отказалась. И никакой это не буфет, а самый настоящий ресторан. Угощались белым французским вином и виноградом.