А что говорить? Мы только удивленно взирали на генерала.

– Ладно, ступайте, понадобитесь, вызову, – отпустил нас Соколов.

Не знаю, кто кому и чего докладывал, убеждал и ссорился, но наш корпус, оставаясь на прежних позициях, развернул подготовку к предстоящему наступлению. Интенданты старались вовсю, все заявки выполнялись быстро и в короткие сроки, солдаты корпуса недостачи ни в чем не испытывали.

Наш отдел тоже готовился. Естественно мы будем далеко от боевых позиций войск, что для меня не совсем привычно, но наша работа не менее важна. Пойдет вал пленных, их всех нужно пропустить через густое «сито» допросов, чтобы получить важные сведения.

Как-то в начале января, вечером, ко мне в комнату зашел подполковник Волков.

– Не помешаю, Станислав Владимирович? – справился начальник. – Увидел свет, выбивающийся из-под вашей двери, решил зайти. Не прогоните?

– Если зашли, значит, у вас ко мне дело.

– Просто хочу поговорить. С молодыми офицерами об этом рано вести беседы, они еще слабо ориентируются в политике.

– Политика, Дмитрий Александрович, дама распутная, грязная и неблагодарная.

– Я вполне серьезно, – насупился подполковник. – Вас не настораживает, что почти во всех подразделениях корпуса созданы дивизионные, полковые, батальонные, ротные, батарейные и взводные солдатские комитеты. В каждом расчете или отделении есть свой агитатор. Я неоднократно слышал, о чем говорят агитаторы с солдатами, к чему призывают, какие прокламации дают читать или сами вслух читают неграмотным.

– Настораживает.

– И только? Надо же принимать какие-то меры!

– С принятием мер опоздали лет на десять. После гибели императора Николая ІІ с супругой и наследником, был хороший предлог для очистки нашего общества от революционной скверны. Можно было пройтись твердой рукой по городам и деревням и призвать всех к настоящему порядку. Однако верх взяли либеральные взгляды. Теперь во многих головах бродят социалистические идеи, а вот когда они окончательно перебродят, получим убийственный продукт.

– Полагаете, революция будет?

– Будет, и, несомненно, приведет к перестрелке.

– Да разве такое возможно?

– У нас война, Дмитрий Александрович, под ружьем миллионы вчерашних крестьян и рабочих. Стоит в одном месте зажечь огонек, в остальных местах вспыхнут настоящие костры, к сожалению, погребальные, по нашей Отчизне.

– Куда смотрит Отдельный корпус жандармов?

– А кого из агитаторов корпуса скрутили жандармы?

– С начала войны – никого и до этого ограничивались беседами. Да, ты тут воюешь, за Отечество радеешь, и вдруг все, сдайте оружие, власть поменялась, в ваших услугах не нуждаемся. А что станет с фронтами?