Совместное командование в курсе приготовления русских к наступлению, в связи с этим, насытили части артиллерией разных калибров, в том числе скорострельными пятдесятитрехмеллиметровыми легкими пушками, которые хорошо показали себя в горах.

Для дальнейшей связи «Артур» предложил использовать своего родственника Иосифа, опытного контрабандиста, знающего границу в этих местах, как свои пять пальцев. Село Михайловка определена в качестве места передачи информации. Туда Иосиф будет доставлять раз в месяц, с десятого по пятнадцатое число, пакет от агента. Оплату услуг родственника будет осуществлять агент. Пароль: «Поклон от Вацлава», отзыв: «Дай Бог ему здоровья». Подробный мой словесный портрет «Артур» родственнику сообщит. Возражать смысла не было, способ связи меня устраивал, тем более что село находилось под контролем наших войск.

К возвращению Магды домой агент выталкивал меня на улицу, обвиняя в обмане, подчеркивая, что я, посещая церковь, слушал священнослужителей невнимательно, так как не могу ответить на простые вопросы. Я для порядка пытался уговорить господина офицера дать возможность провести ночь в тепле, однако «Артур» был непреклонен.

Покинув дом Магды, я устремился к лесочку, где меня должны ожидать пластуны. Пройти незамеченным к лесу не составляло труда, ведь движение гужевых саней не прекращалось ни на минуту. Углубившись в лесок шагов на двести, подал условный сигнал хорунжему, прокричав филином. Словно из ниоткуда появились двое казаков, оказывается, они меня уже давно сопровождали издали, но в темноте поостереглись подходить ближе. Странно, а я даже не заметил казаков – значит, в моей подготовке есть значительный пробел. Откровенно говоря, подобным приемам я не учился, надо будет попросить Дорохова ознакомить меня с основными приемами бесшумного перемещения.

Скорику я сообщил, что задачу выполнил, и мы может возвращаться обратно, как можно скорей.

Сборы были недолгими, вышли буквально через полчаса. Порядок движения остался прежним, впереди шел дозор с проводником. Дорога была нам знакома, но прошедший снег замел наши следы, по ним ориентироваться было невозможно.

К посту австрийцев вышли к вечеру очередного дня. Пока не опустились сумерки, внимательно с хорунжим изучали расстановку караулов и места размещения отдыхающих смен солдат. Нас больше интересовал офицер. Я заметил его, когда австриец делал солдату внушение. Что конкретно говорил офицер, услышать не удалось, но по виноватому лицу солдата можно было понять, выговаривали ему неприятные слова. Скорик решил взять офицера в плен, такую задачу ему ставил лично Дорохов перед выходом.