Можно было, конечно, сходить на "Победе", но её усиленно готовили к нашему походу, и я решил отправиться на регулярном транспорте, уходившего в Ревель через три дня. До того мой график был сумасшедшим – встреча за встречей, конференция за конференцией… Один вопрос, который предстояло решить лично мне, касался закупки продовольствия и набора пресной воды во время вояжа. По дороге сюда нас было несколько сотен, а по дороге обратно – около четырёх тысяч в уплотнённых кубриках и ещё столько же в новопостроенной "деревне" в трюме. Конечно, у нас с собой был груз американских консервов, но его я решил оставить в качестве неприкосновенного запаса. В планах была закупка небольшой партии зерна, мяса и, увы, солонины в Копенгагене, а затем – заход в Ля Корунья, куда я прибыл бы не только, как "друг королей" и рыцарь ордена Алькантары, но и как обладатель письма, подтверждавшего право закупаться по расценкам королевского флота. Впрочем, подумав, я вместо этого решил зайти в Лиссабон – ведь и он был теперь под властью испанской короны, а посмотреть его в том виде, в каком он был задолго до землетрясения 1755 года, было интересно. В Южной Америке, впрочем, лучше уж без экспериментов – я решил, что там мы закупимся, как и по дороге в Европу, в бразильском Сальвадоре и чилийском Консепсьоне.

Но это всё, как говорят немцы, музыка будущего. А пока что мне предстояла встреча со Столармом, и, что было не менее важно, с будущим шведским королём. И рано утром четырнадцатого мой транспорт вышел из порта и направился на запад. Гогланд встретил меня поначалу неприветливо – сильные ветра, дождь, и температуры градусов в пять. Сам остров сильно изменился – теперь он был как западным форпостом Руси, так и торговым портом – туда приходили корабли из самых разных портов Эстляндии и Финляндии, а иногда даже из материковой Швеции, и к югу от старого посёлка появился новый порт, окружённый складами и торговыми конторами. Там же находился и рынок, и новые жилые районы. Но мы провели время в старом центре, где многие меня ещё помнили; меня сразу же накормили и затащили в баньку, и я с трудом смог вырваться из рук гостеприимных гогландцев и поздно вечером вернуться на корабль.

На следующее же утро мы продолжили свой вояж и к полудню прибыли на Волчий остров. Хоть он остался весьма малонаселённым, кое-что уже было построено – крохотный порт, конторы и склады. И баня – в Ревеле их не было, так что люди из нашей фактории в городе ходили сюда на помывку.

Сама наша фактория находилась чуть в стороне от старой прямо на берегу, и у неё был свой пирс, куда и причалил наш корабль. Но не успел я спуститься по трапу, как мне было объявлено, что Его Высочество распорядился немедленно доставить меня в замок, а у фактории дежурили две кареты – для меня и для моей охраны. Меня препроводили в приготовленные мне апартаменты – весьма роскошные, но, увы, довольно сырые и плохо отапливаемые, как, впрочем, и весь замок. Впрочем, не успел я расположиться, как меня вызвал Столарм, и мы расположились в кабинете, где в камине горели дрова, а на столе стоял графин с аквавитом и тарелка с небольшими бутербродиками.