— Корпорации никогда не признаются в таких случаях, поэтому эффект может быть обратный. Хотя, если это все проделать на уровне журналистского расследования, а потом признаться под давлением фактов…, может сработать. Но времени у нас нет, максимум неделя, пока наши заокеанские «друзья» успеют сделать первый шаг. И ущерб репутации тоже от таких действий может быть значительным.

— Хорошо, сейчас едем к дяде и советуемся с ним.

— Да, откуда это вино? — Симон с удивлением рассматривал бутылку, из которой наливал. — Хороший вкус.

— Ты с ним осторожней, — улыбаюсь я, — оно крепленое, а нам еще много обсудить надо.

— Странно, вино хорошее, а на нормальную этикетку пожадничали. Разве так можно?

— В Советском Союзе все так и делается.

— В Советах? — Удивлению безопасника нет предела. — Они там на самом деле научились делать вино?

— Ты удивишься, но там всегда умели делать хорошие вина на экспорт, вот только для внутреннего рынка заводы розлива производят опасную для здоровья бормотуху. Не уважают свой народ.

Я бы мог много рассказать Симону об особенностях виноделия в СССР, но не стану, он просто не поймет, как так можно превращать хорошее виноградное вино на всех стадиях розлива в откровенную дрянь, для француза такое немыслимо.

— И все-таки, откуда это?

Вот ведь любопытный.

— Полуостров Крым в Черном море, завод марочных вин Коктебель. Там не только вина производят, коньяк тоже достоин внимания. Но его тебе наливать сейчас не буду, как-нибудь потом.

Месье Дюпон сразу вник в проблему с банкиром, и в первую очередь устроил выволочку именно мне, за то, что уделял слабое внимание своим кадрам. Не совсем по адресу, но справедливо, кто как не я должен был организовывать контроль за ключевыми лицами своей финансовой группы?

— Никакой недели у вас нет, — в конце резюмировал он, — три дня, чтобы смешать его с грязью. И можно не утруждать себя доказательствами, если он откроет рот до того, как его объявят в розыск, нам всем будет плохо.

В конечном итоге решили обвинить Кабе, ни много ни мало в нанесении ущерба в размере двадцати миллионов франков, мол понимайте как хотите, то ли украл сам, то ли работал по заказу конкурентов и сбежал в тот момент когда все это выяснилось. В любом случае хищение есть, и банкир преступник.

Симон сразу распрощался с нами, раз патрон требует начать реагировать немедленно, то так тому и быть.

— Подожди Серж, — притормозил меня Жиль, когда я тоже подумал, что разговор можно считать законченным, — на всю эту возню с сбежавшим банкиром мне, честно говоря, наплевать. И сейчас объясню почему. По линии разведки поступила интересная информация — Ричард Никсон ведет тайные переговоры с коммунистами, хочет купить у них Луну.