Связь восстановилась через двенадцать минут, именно столько понадобилось системе ориентации, чтобы стабилизировать хаотичное вращение лунного модуля и вновь ориентировать антенну. По докладу Поповича, разделение разгонного блока и модуля прошло не штатно, сначала последовал привычный толчок от сработавших пиропатронов, через некоторое время слабый рывок в обратном направлении, а следом удар и скрежет со стороны стыковочного узла. Разбираться в причинах произошедшего долго не пришлось, специалисты сразу предположили, что при разделении не сработала «гильотина» перерубающая кабели управления разгонным блоком в момент отделения. После того как сработали пиропатроны, и разгонный блок отделился кабели оставшиеся целыми сумели выдержать рывок многотонной массы и кинули отделившуюся ступень в обратном направлении, на стыковочный узел лунного модуля. Как дальше проходила траектория разгонного блока, определить было невозможно, но космонавт утверждал, что успел увидеть его удаляющимся куда-то в сторону. Оставив специалистов разбираться с возникшими проблемами, Челомей отправился к себе в закуток, надо было срочно прилечь — сердце не желало успокаиваться.

— Ну? — Поинтересовался он у Пилюгина, когда тот ввалился к нему.

— Тьфу, тьфу, но пока видимых последствий аварии мы не нашли, — отрапортовал тот, — конечно стыковочный узел наверняка в хлам, но системы управления функционируют нормально, полет можно продолжать.

— А куда мы денемся? — Помрачнел главный конструктор, — в космосе просто так не остановишься и назад не повернешь. Все равно до Луны лететь и либо садиться на поверхность и стартовать по графику, либо переводить модуль на орбиту и сразу начать маневрирование, чтобы подвести к нему корабль Севостьянова.

Но сообщение от Пилюгина оказалось слишком оптимистичным, через два часа вдруг обнаружили дополнительный расход воздуха в капсуле, видимо столкновение даром не прошло, где-то возникла трещина, через которую воздух потихоньку уходил в пустоту. Последнее сразу изменило весь расклад, теперь речи о выполнении программы не велось, надо было спасать жизнь космонавта.

Первое совещание, которое провели прямо в ЦУПе, ничего не дало, идей было много, но многие из них оказывались нежизнеспособны. Второй раз мозговой штурм провели спустя полтора часа и снова быстро зашли в тупик, но тут Челомей увидел, как сидя в стороне от общей группы два специалиста о чем-то усиленно спорили и делали какие-то расчеты на логарифмической линейке.

— Молодые люди, — повысил голос главный конструктор, обращаясь к увлеченным спором товарищам, — может быть поведаете о своих идеях, а то у нас их здесь явная нехватка.