– … она же будет выставляться в Гилдхолле в сентябре. Впрочем, я не уверен – возможно, выставка уже идёт.

Грегори нахмурился. Он не понимал, как связаны Кейтлин и Гилдхолл. Впрочем, он всё равно поехал туда и за несколько дней опросил всю администрацию, а когда ему сказали, что да, Кейтлин Эллиот действительно сняла павильон на сентябрь, три дня дежурил под окнами, надеясь, что та ещё придёт.

Кейтлин в Гилдхолле так и не появилась, и в конце концов Грегори был вынужден заняться собственными делами – отец требовал, чтобы он хотя бы на несколько дней заехал в Бро, а издатель слал письма с требованием одобрить обложку одно за другим. Грегори убедил одного подождать до осени, а другому ответил коротко: «Да» – даже не глядя на то, что тот прислал. Всё равно ничего внятного он сам придумать сейчас бы не смог.

Все оставшиеся дни он дежурил у галереи, но Кейтлин так и не пришла.

Грегори был уверен, что та появится на открытии, и на сей раз Кейтлин его ожиданий не обманула: Грегори сделал всё, чтобы не бросаться ей в глаза. Он приехал на такси и всё время, пока длилась пресс-конференция, простоял в стороне, просто глядя на неё – Кейтлин, казалось, истончилась. Лицо её стало почти прозрачным, а под глазами залегли тени.

Грегори надеялся поймать её после презентации, но Кейтлин будто сквозь землю провалилась, оставив его одного бродить среди картин.

Грегори с тоской разглядывал полотна, ничем не похожие на те, что он видел до сих пор. Здесь больше не было замка Бро, он не проглядывал из тумана и не таился среди теней. Впрочем, здесь не было и лаванды или других цветов – Кейтлин выставляла картины, изображавшие Виндзор, Эдинбург и Вестминстерское аббатство.

Проработанные до малейших деталей, они казались выхолощенными и правдоподобными, как фотографии. Грегори смотрел на них, но Милдрет за ними не узнавал.

Вымотавшись, он отправился домой и лишь пожалел по дороге, что не взял машину. Последняя ниточка – ниточка, на которую он так надеялся и которую так ждал – оборвалась. Надежда сменилась усталостью и пустотой.

Тем же вечером Грегори позвонил отцу и сказал, что приедет на выходные, но на деле субботы ждать не стал: в городе он находиться не мог.

Поужинав, Грегори снова спустился в гараж и вывел машину во двор.

– Говорят, всё проходит, даже любовь… – пробормотал он, равнодушно наблюдая, как лобовое стекло заметает дождь.

Нет, любовь не делась никуда, она так же отзывалась под сердцем привычной уже болью, но Грегори абсолютно отчётливо осознавал, что не сможет поделать с ней ничего.