Сориентировавшись мгновенно, Лют полоснул по лицу мечом державшего руки девушки кочевника, а Сташек, что было силы, вогнал клинок ближайшему грабителю в живот и провернул его.

Печенеги пришли в себя очень быстро, жизнь, посвященная постоянному грабежу и набегам на соседей, располагает к умению быстрого принятия решений. Сразу у троих из них в руках появились сабли, они сами тут же напали на русов. Бой в ограниченном пространстве – это не знакомый и привычный бой в степи с высоты лошадиного седла.

– Раса токто умэй! Кальчи хим, шо Уртаб-мат.

– Баруса раса.

Напор со стороны кочевников усилился. Упавший от неожиданности происходящего на пол насильник отполз к стене, пытался натянуть порты, но в сидячем положении – это получалось плохо. Преимущество славян было в том, что они имели в руках щиты, у кочевников таковых не оказалось. Нет, изначально-то они были, но теснота помещения и нехватка времени не позволяли разыскать и воспользоваться ними.

– Токто умэй раса! – визгливый фальцет попавшего в капкан печенега не прибавил героизма остальным. Уведя щитом клинок противника в сторону, Стах, рубанув, рассек ключицу и вскрыл грудную клетку грабителю. Таким же приемом Лют напрочь снес голову очередному татю. Фонтан горячей крови забрызгал присутствующих.

– Что, не нравится-то кровушка своя? – с сарказмом зашипел Лют оставшемуся степняку.

– Бхут, раса!

– Вижу, не нравится.

Только сейчас кривичи заметили лежащих связанными за печью живых обитателей избы, те молча, расширенными от ужаса глазами смотрели на происходящее. Из влазни в горницу ввалились Смед с Базаном. Мельком глянув, Смед задал вопрос:

– Ну, что у вас тут?

Словно ожидая этого вопроса, печенег, стоявший напротив воев, отбросил от себя саблю, поднял пустые руки к притолоке. Из-за лавки послышался тихий протяжный, в одну ноту вой насильника, он так и не смог напялить злополучные шаровары.

– Вяжите их, – распорядился Лют. Вложил меч в ножны, забросил щит за спину, подошел к связанным хозяевам избы, достал нож. – Давайте путы, разрежу. Что ж вы так беспечно живете?

Плотина молчания прорвалась.

– Мамку зарубили изверги! Батяни нет, он скотинец защитить подался.

– Зарубили его тати, – откликнулся Смед. – В сараюшке у скотины лежит. Кочевников троих мы тоже там положили.

Словно перекликаясь, заговорила девчушка лет двенадцати:

– Млавку опозорили, спасибо вам, цела осталась. Млава, вставай, прикройся, вои смотрят. – Набросила дерюжку на бесчувственно уставившуюся невидящими глазами в окружающих молодку, младшая сестра потянула ее за руку.