Проморгавшись, он вышел наружу — и замер, ошалело осматриваясь. Он стоял на бетонной, огороженной железными перилами площадке, от которой вниз вела бетонная же лестница. Вокруг же простиралось широкое, мрачное ущелье — его почти отвесные, темные стены уходили в массу тяжелых клубящихся туч. Справа ущелье, казалось, обрывалось в бездну — там он видел лишь уходивший в туманную мглу склон возвышавшейся за ним горы, в то время как дна словно не было. Слева ущелье плавно поднималось вверх и сворачивало. Но больше всего мальчишку поразили стоявшие у его склонов стальные каркасы огромных многоэтажных зданий — не разрушенных, а недостроенных. Они мрачной анфиладой протянулись к верхнему концу ущелья — там, в расщелине между гигантскими утесами, словно в каких-то колдовских воротах, мерцал призрачный свет. Антон не сразу понял, что это лишь кружащийся между скалами туман, но зрелище всё равно пробирало до озноба — он словно попал в царство гигантов, туда, где людям нет места…

— И куда дальше? — спросил он, невольно приглушая голос. Здесь царила странная, зыбкая тишина — какие-то смутные, далекие звуки доносились отовсюду, но столь слабые, что опознать их никак не удавалось.

— Туда, — сказал Льяти, и протянул руку, указывая на скальные ворота. — Там… ой…

Его повело в сторону, и он как-то вдруг сел, привалившись к скале. Лишь сейчас Антон заметил, что кожа его стала белой, словно снег — пока они ехали, Льяти истек кровью, только не наружу, а внутрь…

— Ребята, мне конец приходит… — сказал Льяти как-то удивленно. Лицо его стало совсем детским, растерянным. — Глупо-то как… Я ведь всё уже вспомнил…

Ребята замерли. Льяти в самом деле приходил конец — и, случись даже вокруг прекрасно оборудованная операционная, помочь тут было уже нечем…

— Вот же опять за мной приперлась… — Льяти смотрел куда-то мимо них — как вдруг подумал Антон, уже туда, где должен был сейчас воскреснуть. Он невольно посмотрел туда же, — чисто рефлекторно, зная, конечно, что там ничего нет. Тем не менее, это пришлось неожиданно кстати: Антон вдруг заметил, что к ним что-то движется. Не Хорун, конечно, — вообще не человек. Больше всего это походило на нелепо согнутый вперед, словно палец, конус из полупрозрачного, сероватого тумана. Или на сгорбленного человека, завернутого в плащ с остроконечным капюшоном. Только вот раза в два выше обычного человеческого роста…

* * *

Хотя Антон ничего не говорил — горло позорно перехватило от страха — ребята, словно по команде, повернулись, тоже глядя в ту сторону.

— Быстро валите… отсюда… Вальфрида найдите, он вам всё… объяснит, — вдруг заторопился Льяти, и ребята повернулись к нему. Он торопливо вытащил из сумки ключи и бросил на землю. — Берите. Вальфрид покажет, куда… А ЕЙ — фига от меня. ОН всё равно успеет рань…