— Гм, ну ладно. А как ты догадался насчет водоросли?

— Засада. Стрелки. Ждут долго. Сортиров на чердаке нет, — изложил логическую цепочку усидчивый мальчик.

— Вот тут молодец! — похлопала приемыша по плечу гордящаяся оборотень. — Можешь! А что Светлоледя носом дергает, так это не смотри. Она же человек, соображает натужно. Проникнется, не такая уж тупая.

— Нет-нет, я с глубоким уважением, — заверила Катрин. — Немного неожиданно, но на войне как на войне. Респект. Кстати, велосипед-то откуда?

— Ничейный, — не моргнув глазом, объяснил юный следователь. — Бросил кто-то под стрельбой. Хотел милицейским передать, так нету их.

— Ладно, раз и расшаркались и оценили, и поболтали, пора к делу возвращаться, — призвала Лоуд. — Как, товарищ Мезина, дашь нам революцию завершить? Новых срочных штурмов не требуется? Бронедивизион выдвигать и аэропланы вызывать не спешим?

— Нет, это терпит. Но раз у нас есть в резерве час-другой, может, попробуем закончить с покойниками? Если, допустим, привлечь интернациональные силы и использовать смежные научные подходы?

— Смежные? — слегка замялась оборотень. — Слушай, давай это как-нибудь позже? Послезавтра, к примеру. Обстановка упростится, время появится. Мертвяки подождут, им спешить некуда. Собственно, к чему нам вообще мертвяки в такой сомнительной плоскости? Подобные способы дознания противоречат революционно-процессуальному кодексу. И моим мировоззренческим принципам тоже не вполне соответствуют.

— Э, вот тут я не поняла. Трудно Прыгнуть, что ли? У меня с младшим поколением четкий договор — если очень нужно, то всегда пожалуйста.

— Прыгнуть не трудно. Хотя если они на воде болтаются… Но не в этом дело.

— А в чем?

Оборотень оглянулась на бойцов, на тактично отошедшего Гру, и шепотом призналась:

— Откровенно говоря, я твою невестку боюсь.

— Кого боишься?!

— Ее, ее боюсь. Рататоск вашу ненормальную. Можешь считать предрассудком. В конце концов, у меня было тяжелое детство, имею право на легкие фобии. Но, согласись, это антинаучно — разговаривать с мертвыми. Ладно бы еще изредка. А она постоянно с ними болтает. Меня такие стойкие отклонения пугают.

Похоже, Лоуд говорила вполне серьезно.

— Мне поначалу и самой не по себе было, — в некоторой растерянности призналась Катрин. — Но не до такой же степени. Она милая девушка. Ну, некромантка. Кто из нас без греха?

— Ничего себя "грех"! С вами, с людьми, и с живыми-то беседовать — нужны железные нервы. А она с мертвыми общается и непрерывно! Я тебе точно говорю — старшего сына вы очень необдуманно женили.