Нет, не замечают. В зале само собой погасло большинство цигарок и папирос. Слушали напряженно.
…- Главное в чем, товарищи? В тщательности подхода, в трудолюбии и нашем природном великодушии! Да вы знаете, какие мерзкие типы попадают по текущим оргделам к нам в отдел? Гады, что аж трясет. Так бы и шлепнула! — товарищ Островитянская внезапно продемонстрировала аудитории "наган". — Вот — пулю в лоб и никаких проблем! Ан нет, шалишь! И суда еще не было, и вообще, какого чертта мы за счет трудового народа их, медуз тухлых, закапывать должны? Нет уж! Пусть возместят наш душевный и материальный ущерб. Честным трудом! Нет, в непримиримом классовом бою, конечно, иное дело. Били и бить будем. Но после?! Нет такого гадского гада, чтоб не мог канавы копать и канализацию чистить. Между прочим, тут на Неве не акватория, а… Но не будем о грустном. Все вычистим и преобразуем. Не старые времена, чтоб кровью умываться и по каторгам жизни понапрасно губить. У нас все по-хозяйственному, по практичному! И наш орготдел настроен оптимистично! Заканчиваю, товарищи. Стратегические решения примет Съезд, ВРК и иные ответственные лица и коллегии. Утром сам Ленин обещал быть! Он все умно расскажет, декреты обоснует. А от нас лично, и от орготдела, одна большая душевная просьба! Давайте-ка без штыков, гранат и иной артиллерии. К чему это шумное и кровавое дело? Живого внутреннего врага можно переубедить, а мертвого только закопать. Товарищи! Граждане! Дамы и господа, я и к вам обращаюсь, отнюдь не игнорирую! Леди и джентльмены! На повестке дня переговоры и компромиссы! Будет сложно, временами муторно, будет тошнить. Но иного курса у нас нет. Закапывать врагов — дело скучное и утомительное, хоронить же друзей дело еще и донельзя печальное. Не пробовавших прошу поверить на слово — я знаю что говорю. Спасибо за внимание, товарищи!
— И ведь не возразишь, — шепнул Укс, но его заглушили аплодисменты.
На этот раз хлопали не так бешено, скорее, задумчиво, зато продолжительно.
— Все правильно, — бахая широкими ладонями, подтвердил кондуктор. — Молодец, Островитянская! Только про ледей напрасно. Ну, какие у нас тут леди?
— Я — леди, — призналась Катрин и улыбнулась. — Так уж вышло, братишка. Теченья жизни непредсказуемы, и курс у нас пока изрядно рыскает.
— Нет, если в этом смысле, то конечно, — согласился балтиец. — Лично мне леди вообще никогда не мешали. Пускай будут.
Когда шпионка и Укс зашли в отдел, товарищ Островитянская сидела за столом, обхватив красивую голову ладонями, и очевидно, жутко рефлексировала. Прапорщик Москаленко мялся у несгораемого шкафа.