— Надо. Какой никакой, а друг. Как не поддержать, — без восторга молвил Укс.

Слышать от вечно мрачного легковесного мужика, конченного эстета-социопата, слово "друг" было удивительно. Не замечалось в лексиконе бывшего дарка этого слова и вот, пожалуйста. Истинно исторические дни.

— Наверное, в зал мне уже не протолкаться, — призналась Катрин. — Ногу окончательно отдавят.

— Вы, леди, из орготодела или как? Смысл пропихиваться, если можно войти с другой стороны?

— Гм, тупею. Негативное воздействие гонок за броне-драндулетами.

— Откровенно говоря, я бы к подобному механизму вообще не рискнул приближаться. На редкость неэстетичные устройства, Логос тому свидетель. Весьма запомнилось, как вы его прямолинейно атаковали, — сделал еще один редчайший комплимент Укс.

В зал зашли с другой стороны, здесь тоже было тесновато, в основном толпились балтийцы, но место представителям Общего орготдела нашлось. Укса моряки, кстати, знали.

— Сейчас Дан и Каменев^[48] опять по ведению, а потом ваша об общей ситуации, — разъяснил текущий регламент рябой кондуктор. — Слышь, товарищ Укс, а что верно говорят, что Людмила с десяти лет на шаланде в море ходила, сети ставила?

— Не знаю уж с десяти или нет, мы тогда еще были незнакомы. Но гребец она прирожденный, сети и переметы ставит, дай боги каждому, да и острогой бить весьма привычна. Рука крепкая, того не отнять, — веско подтвердил Укс.

Кондуктор обернулся к своим:

— Так-то вот! А то бубните: "из интеллигенции, из интеллигенции".

— Она и из интеллигенции тоже, — уточнила Катрин. — Баркас судьбы нашей товарища Островитянской взял курс на самообразование, грести там пришлось неустанно, но упорства Людмиле было с колыбели не занимать. До университета догребла. Вы, товарищи, имейте это ввиду, поскольку новая жизнь требует новых знаний. Одними наганами мы с вами явно не управимся.

— Очень верно, — согласился кондуктор. — А вот если взять вас, товарищ Катерина…

Катрин не очень любила, когда ее брали (пусть и фигурально выражаясь) малознакомые любопытствующие граждане, поскольку врать умела так себе, а прямолинейно "посылать" братву вроде бы не за что. Общий орготдел — он на виду, организация публичная, товарищи вполне законно интересуются…

К счастью, Дан, наконец, закончил зачитывать список избранного президиума.

— Слово предоставляется независимому депутату от профсоюзов, заведующей Общим орготделом, товарищу Островитянской! — неожиданно четко сообщили динамики.

Зал ответил одобрительным ропотом — сдержанным, но дружным.

Идя к трибуне, завотделом задержалась, здороваясь с кем-то за столом президиума. В демократичном, но хорошо сидящем жакете, в красной косынке, товарищ Островитянская выглядела утомленной, но уверенной в себе. Милая женщина лет под сорок, хорошо известная и вполне понятная большинству собравшихся.