— Немного затянулось, и кое-что не успели, — отметила Лоуд. — Но как говорит один мой знакомый — тоже, кстати, многоликий, — нельзя объять необъятное!

— Очень верная мысль, — соглашается Катрин, наслаждаясь.

Воздух чудесен, а пояс больше не отягощают увесистые стрелялки. Оказаться дома просто замечательно. Раннее утро, над рекой еще висит дымка, солнце только посыпается за Трактовым Бором, прохладно. Финишировали чуть в стороне от переправы, но товарищ Островитянская напряглась, постаралась и до "Двух лап" отсюда буквально рукой подать.

— Ладно, я пошла. Ты тут сама ликом сияй, а у меня собака не кормлена, — тактично намекнула Лоуд.

— Спасибо за доставку. И вообще спасибо. Мне кажется, лучше тебя никто бы не справился

— Да? — отставная завотделом поскреблась под жакетом. — Чертт его знает, я выкладывалась как могла. Щас-то очевидны некоторые досадные ошибки. Эх, опыт — сын ошибок трудных…

— И гений, парадоксов друг, — кивнула Катрин. — Кстати, ты с ним знакома?

— Нет, все как-то запарка, все мимо проскакиваю. Нужно зайти, познакомиться. Для вас автограф брать?

— Не-не, не надо! Мы не коллекционеры. И вообще я немного разочарована в гениях. Хватит нам одного. Земноводного.

— Польщена, — на удивление серьезно призналась оборотень. — Вообще, мы обе недурно сработали. Да и штат в отделе подобрался славный. Повезло с личным составом.

— Именно.

— Эх, если бы климатические условия способствовали. А то носяра забит, спина чешется. Прям щас окунусь, не выдержу. Ты иди, Светлоледя, а то топчешься, подпрыгиваешь. Дом, хозяйство, дети, иные крепостнические заботы и забавы, я понимаю.

— До встречи! — Катрин пожала узкую четырехпалую лапу.

Тропка вдоль берега была чуть заметна. Катрин шагала все быстрее, тростью отводя с пути стебли заматеревшей крапивы. За спиной плеснула вода — изможденная осенне-городским существованием оборотень окунулась в экологически правильную воду. Донеслось бодрое пение:

Так близки наши тела

И безумные слова

Без стыда тебе шепчу я.

Ах какая женщина, какая женщина.

Мне б такую…^[63]

Катрин ухмыльнулась — еще издевается, зараза перепончатая. Впрочем, оказалось, музицировалось по иному поводу. Видимо, оборотень просто разглядывала себя в отражении воды, поскольку из воды донеслось задумчивое: