Николаю нравилось щелканье клавиш — по щелчкам было слышно, как набирает скорость Глашина фантазия, как спорят и воюют герои, как после размышлительной паузы сюжет внезапно сворачивает на просторный проспект с односторонним движением и газует вовсю. Четвертую книжку пишет жена — это ведь не шутки. Для молодежи те книги, но и взрослые читают взахлеб. Девчонка-то была самая обычная, а ведь как толкнуло. Он помнил, как Глаша в первый раз тетрадку к себе потянула. Хорошо хоть карандаш грызть отучил. Сейчас вот в "Артек" поедет, перед читателями выступать — вся ребятня продолжение "Дальних островов" требует. А какой авторитет у писательницы с вдребезги изгрызенным карандашом? Вовремя отучились.

— Нет, парад я лучше из окна послушаю, — все так же отстраненно сказала Глаша. — А на могилки завтра схожу. Без торжественности мне проще. Вместе сходим. Ага?

— Сходим. Ты, твори-твори. Как они там? Бронепоезд встретили?

— Не-а. Я передумала. Простой литерный встретят. Бронепоезд — слишком воинственно. Неправдоподобно и отвлечет читателя.

— Тоже верно. Наш бронепоезд — он на запАсном пути.

— Почему же именно на запАсном?

— Не знаю. Слыхал где-то. Складно и в рифму:

Мы — мирные люди, но наш бронепоезд

Стоит на запасном пути!^[67]

— Действительно, складно. Что за поэма такая? В газете читал или по радио передавали?

— Откуда ж мне ваши литературные дела досконально знать? Запомнилось и все. Ладно, пойду. Машина вон уже пришла и ждет. Арсентия подброшу, он тоже на парад при исполнении.

— Колька, ты только сам за руль не садись! — живо обеспокоилась и выкинула литературу из головы жена.

— Я ж слово дал. За руль только на треке или полигоне, — не без досады напомнил Николай.

На лестнице поздоровались с Арсентием — поручик, нынче курсант Константиновской (Красно-Константиновской) артакадемии был из потомственных вояк — пунктуальный, хоть хронометр по нему проверяй. Полезное качество.

Спустились во двор — тут было гулко — малышня, облепив деревянный аэроплан, построенный на детской площадке, играла в авиаторов. Гудят-жужжат, и действительно, словно патрульный автожир во двор спустился. Николай погрозил сыну — опять пальто нараспашку. Филька догадливо принялся застегиваться. На самолете завопили с новой силой и изобразили пулеметное "ды-ды-ды!" — воздухоплаватели геройски отбивались от итальянских истребителей.

Тут Николай вспомнил, откуда взялось про бронепоезд. Катерина Олеговна как-то продекламировала. Тогда, давным-давно, когда пулеметы вовсе не "ды-ды-ды" на улицах гремели. Да уж, и сейчас стране нелегко, а если бы тогда не остановились? Вон, в Германии три года гражданская полыхала. Помогали чем могли, но что от той Германии осталось?