Галеры нагоняли нас. Постепенно дистанция сократилась метров до ста пятидесяти. Теперь и я вступил в бой, послав с десяток стрел в арбалетчиков на ближней галере. Половина достигла цели. Вот тут-то черт меня и дернул встать на бухту троса, чтобы быть повыше, видеть тех, кого прикрывал фальшборт галеры. Я послал несколько стрел под обрез палубы, убив или ранив несколько гребцов, которые гребли веслами дальнего борта. Остальные гребцы перецепились веслами с их веслами, и галера резко вильнула в сторону. Я проделал тот же фокус со второй галерой. Успел послать две стрелы, после чего почувствовал сильный удар и резкую боль в правом бедре. Болт прошил его под углом и насквозь. Наконечник был двухлопастной и с зазубринами. Тегак ножом срезал его, вытащил болт из раны. Было очень больно. И кровь хлестала так, что я решил, что перебита вена. Я сел на бухту троса, потому что от потери крови закружилась голова. Рану быстро перевязали. Каталонцы нам не мешали. Благодаря моим выстрелам, дистанция между судами заметно увеличилась. Если ветер не спадет, до темноты они нас не догонят.

Я сидел на бухте, смотрел на рану. Опять пострадала правая нога. Боль была тягучей, будто из раны, не переставая, вытаскивают болт. Повязка вся пропиталась кровью. Слишком долго мне везло. Видимо, исчерпал лимит.

Когда солнце зашло, каталонцы повернули к берегу. Тем более, что ветер начал усиливаться, бригантина побежала резвее, дистанция между судами увеличилась. Я собирался дождаться темноты и повернуть на юго-запад, к проливу Гибралтар, но ветер быстро раздулся до сильного, а потом и до штормового. Мы убрали рабочие паруса, поставили штормовой стаксель. Будем потихоньку двигаться на северо-восток, в сторону Лионского залива. До него далеко, ночью точно не выскочим на берег. Главное, не налететь на Балеарские острова.

Скорее всего, мы проскочили мимо них ночью. Определить широту в полдень я не смог, потому что небо было затянуто тяжелыми, черными, низкими тучами. Ветер гнал их с такой скоростью, словно тучи были участниками ралли «Формула-1». И волну поднял высокую. Море казалось седым из-за пены, клочья которой швыряло на палубу. Убедившись, что определить широту не смогу, я сразу вернулся в каюту. За несколько минут на палубе успел промокнуть. Рана чертовски болела. Бедро покраснело и распухло. Видимо, не судьба мне добраться до Англии. Сколько раз говорил себе, не возвращайся туда, где был счастлив, но в который раз не послушался умного человека.

Шторм продолжался всю ночь и весь следующий лень. Вечером я почувствовал, что от раны идет неприятный запах. Гангрена. Надо или ампутировать ногу, или…