Сицилийцы поняли это и насупились еще больше.

— Вас я тоже выпущу с оружием и доспехами, если поклянетесь на Библии, что никогда больше не будете воевать против Венецианской республики и ее союзников, — продолжил я. — Кроме Фадрике. Он останется в плену до тех пор, пока не возместит весь ущерб, нанесенный нам.

— Мы его не бросим! — заявили сицилийские рыцари.

— Я не против. Можете возмещать ущерб вместе с ним, — насмешливо произнес я и посмотрел на каталонца: — Передашь нашим ребятам, что завтра утром жду их на северной оконечности острова. Без трофеев. Сдадите оружие и доспехи, а на материке получите их обратно.

— А не получится, как с турками? — спросил Беренгер Вентайола.

— Я уверен, что вы мне еще не раз пригодитесь, — ответил ему.

— С тобой мы всегда готовы воевать против кого угодно! — заверил каталонец.

— Могу вас нанять для разгрома небольшого отряда. Вашими будут все трофеи, кроме одного пленника, и по паре золотых дукатов на брата, — предложил я, словно сицилийцев не было за столом.

— Ты всегда был щедрым! — ухмыльнулся Беренгер Вентайола и, немного отодвинувшись от союзников, заверил: — Я передам нашим твои слова.

Сицилийским рыцарям, которые совсем загрустили, я сказал:

— До вечера Фадрике должен быть на борту моего судна. Или у него будет возможность погибнуть завтра утром вместе с вами.

Я не был уверен, что каталонцы согласятся воевать против сицилийцев, но и Фадрике не был уверен, что воевать они не будут. Вечером он приплыл на лодке вместе со своим оруженосцем. Бастард был довольно симпатичным малым лет двадцати двух. Кольчуга у него была покрыта красноватым лаком, шесть колец в одно. Под мышкой держал бацинет с луковичным забралом, выступающим в виде луковицы с двумя горизонтальными рядами небольших прямоугольных отверстий. Такие шлемы стали входить в моду в последнее время, встречались только у богатых рыцарей.

Утром я выслушал клятву сицилийцев и каталонцев, что больше никогда не будут воевать с Венецианской республикой и ее союзниками, отдал приказ Алоизу Бафо доставить их на материк в целости и сохранности, а сам отплыл на бригантине в Венецию, увозя с собой внебрачного сына короля Сицилии.

— Не в ту сторону ты пошел, — сказал Фадрике, когда завтракали у меня в каюте. — На севере слабое княжество Фессалийское. У него сейчас проблемы с византийцами. Вот бы и отхватил у него кусок для себя, стал независимым правителем.

— Венецианцы богаче, — возразил он.

— И сильнее. Надо выбирать добычу, с которой можешь справиться, — посоветовал я.

Его отпустят в конце зимы по настоятельной просьбе Папы Римского и до того, как возместит весь ущерб, нанесенный Венецианской республике. Взамен его отец, король Сицилии, снизит пошлины нашим купцам. Вернувшись в Афинское герцогство, Фадрике узнает, что умер Иоанн Дука, князь Фессалии, последует моему совету и быстро захватит столицу княжества Новые Патры, а все остальные территории сдадутся без боя. Помогут ему это сделать каталонцы.