Толя оказался прав. Их ждал экзамен – сложная, изнурительная задача, на выполнение которой отводилось мало времени: за сорок восемь часов преодолеть пешком более ста двадцати километров и доставить в «Убежище» некую «посылку». Все оружие, включая ножи, отобрали – это был дополнительный риск в случае столкновения с затерявшимися в лесах недобитками «волков», но на него пошли, чтобы не испортить главный сюрприз – Дьякова во главе небольшого отряда, который устраивал экзаменуемым засады с целью захвата «посылки» или пленников.

Но это были не все сюрпризы, которые ожидали Андрея и его группу. Для последнего испытания в отряд решили вернуть Игоря. Это решение Родионов принял вместе с Павлом, и тому было несколько причин. Во-первых, Игорь выбыл на предпоследней неделе, а после него и неделю до него никто не выбывал, что имело некоторый вес в оценке возможностей младшего Романова. Во-вторых, был и психологический аспект – и Паша, и Макс понимали, что разделять братьев – плохая идея. Ну и, в-третьих, оставался главный экзамен, по результатам которого все равно выяснится реальная готовность всех, и Игоря в том числе.

В «Убежище», несмотря на Дьякова и его ребят, вернулись все, но только два отряда из четырех вернулись вовремя: сержант Елисеев – лучший стрелок по мнению Корнеева, условно «потерял» двоих бойцов, и отряд украинца Коваля, который «потерял» половину личного состава и «посылку». Третьими, уже после истечения отведенного времени, но с «посылкой» и без потерь вернулся отряд, доверенный Олегу Гронину.

Самыми последними, с опозданием почти в шесть часов, вернулись «анархисты», как теперь называл отряд Андрея Родионов. Они не только доставили «посылку», но и разжились транспортом и пленниками – Дьяковым и ещё четырьмя бойцами, которые до этого успели создать проблемы всем остальным отрядам, кроме Олега. На Романове они поломали зубы, хотя, если судить объективно, поломали они их на Корнееве, в чем Макс не сомневался.

Для Дьякова это было страшным оскорблением. Формально он проиграл сосунку Романову, а такого Коля простить не мог. Корнеев понимал это и сожалел, что сообразил слишком поздно, чтобы не допустить вражды. Сам Андрей по неопытности вообще ничего не заметил и был просто доволен собой: учитывая результаты даже несмотря на опоздание, победу засчитали именно ему.

8

Они сидели в тесном кабинетике Родионова и смотрели друг на друга. На лице Макса играла озорная ухмылка: Андрей уже некоторое время исходил пеной, негодуя по поводу Руми, и майора это явно забавляло, что распаляло Романова ещё больше.