– Ну что, гнида, как дела? Нигде не жмёт? – с издёвкой поинтересовался Макс.

Зеленевич промолчал, но внутренне весь подобрался, готовясь к борьбе. Он знал Родионова, проходил его тренировочный лагерь и именно тогда и возненавидел этого старого козла. Олега Гронина он тоже знал – о нём много говорили, как о жестоком и отмороженном сотруднике СВБ, но говорили так же, что таким он был только по отношению к реальным предателям. А вот третьего – того, спокойного, Рома не знал, но поскольку он проявлял меньше всего агрессивности и просто стоял у стены, прислонившись к ней спиной, его Рома посчитал за какого-то врача, то есть – формальным участником. А зря.

– Видать не жмёт, раз молчишь. Ну и ладненько.

Макс подошёл к Роме и боком сел на угол стола, свесив ноги. Затем пригнулся немного, заглянул ему в глаза.

– Хотим тут с тобой немного поболтать, но сперва поздороваемся.

С этими словами он мощным ударом врезал Зеленевичу по челюсти. Удар был сильный, но не так чтобы очень – в своей жизни Рома выдерживал вещи намного хуже. Но не успел он прийти в себя, как в левое ухо ему прилетел ещё более серьёзный удар уже от Олега. Стул, на котором сидел арестованный, приподнялся, но не упал. В ухе некоторое время стоял звон, а боль медленно распространялась от уха по остальному черепу.

– И от меня привет, гондон, – зло процедил Олег.

Зеленевич закрыл глаза, рассчитывая на скорое «приветствие» и от третьего участника, но его не поступило. Всё-таки, глаза он предпочёл не открывать – так легче было терпеть боль.

– Смотри какой расклад, – продолжил Макс, потирая кулак. – Есть два сценария. Первый – ты говоришь, кто заказал тебе покушение, а мы будем считать это смягчающим обстоятельством. Второй – играем в игру про партизана, попавшего в плен. Это очень долгая и болезненная игра, и я не знаю ни одного способа, как партизан может в ней победить. Для меня она скучная, потому что итог известен, а вот для тех, кто играет за команду партизан, наоборот, всегда очень остросюжетная, с неожиданными поворотами. Что выбираешь?

Зеленевич молчал, всё так же не открывая глаз. Он старался абстрагироваться, не слушать, сделать вид, что его здесь нет, хоть и знал, что ничего не выйдет.

Новый сильный удар в скулу на этот раз свалил его со стула и, упав, Рома больно ударился головой.

– Олежек, ну что же ты, дружок? – укоризненно спросил Макс. – Не умеешь – не играй. Уйди вон в уголок постой, хорошо?

Олег выругался, смерил Макса вызывающим взглядом, но взял себя в руки и отошел от Зеленевича. Родионов поставил на место стул, а затем могучим рывком поднял Рому и грубо усадил на него. Теперь у того болела вся голова, а не только её левая сторона.