К ближней рванул Теримах и десяток товарищей следом,

Семеро пали от стрел, а троих поразил колесничий,

Пирр же тогда обошёл его сбоку, копьём упокоив.

Дроты возницы разили без промаха, многих повергнув.

Вот и вдвоём Теримах с Полидором остались.

Лучнику в горло Медведь запускает копьё, словно дротик,

Рыжий, подобный Гераклу, мечом повергает возницу,

Так захватили они колесницу чудную, да с пленным,

Много врагов положив, древним героям подобны!

— О-о-о! — восхитились воины, — да ты Гомер, милетянин!

— Тьфу-ты… — отвернулся Медведь, — вот уж язык без костей…

— Для Гомера хиловат пока, — хмыкнул Кен, — ритм хромает местами.

— Командир, ты стал разбираться в поэзии? — заломил бровь один из педзетайров.

В дверях возник человек. Тяжело дыша, обвёл собравшихся мутным взглядом. Заметил таксиарха.

— Кен, насилу нашёл тебя! Царь зовёт!

Стратег поднялся и вышел вместе с посланником. Теримах тоже встал.

— И я пойду. Парни дораскажут остальное.

— Куда ты?

— К нашим палаткам. Вдруг, чего важного скажут. Видать, царь совет стратегов созывает.