Нервы у наших врагов оказались крепче, чем я думал, но и у них терпение закончилось. Вроде бы урон лучники и пращники наносят небольшой в сравнение с общим количеством воинов. Что такое для многотысячного войска гибель сотни человек, даже трех сотен?! Сущая ерунда! С другой стороны, комар тоже высасывает из нас всего маленькую капельку крови, а тратим энергии на то, чтобы убить его, столько, словно мстим за литр. То ли лучники или пращники попали в какого-то знаменитого командира, то ли просто накопилась критическая масса раздражения, фриги сорвались с места и понеслись в атаку, причем так быстро, что умудрились поразить дротиками несколько пращников.

Пешие воины с метательным оружием пока что не в чести. Их считают трусами, не способными на бой лицом к лицу, тело в тело, кость в кость. С особым презрением относятся к пращникам, которые гибнут очень редко. Даже в случае проигрыша они успевают убежать, потому что без доспехов и тяжелого оружия. Высыпать камни из сумки — пара секунд. Сейчас они доказывают, что тоже нужны и тоже гибнут.

Лучники успели отбежать и уцелели все. Гнались за ними не долго. Видимо, у фригов была договоренность сражаться от обороны, поэтому остановились метрах в пятистах от нас. Главное, что спустились со склона, вышли на поле. Теперь им будет легче двинуться дальше. Пока не хотят, ждут, что мы пойдем в атаку. Раззадоривая моих воинов, кричат что-то, наверное, хвалебное, показывают разные понятные жесты. Самое забавное, что жесты эти у всех народов и во все века похожи. Стараются напрасно. Во время сражения дисциплина в моей армии резко повышается, а что ситуация будет развиваться именно так, я предупредил перед сражением и дважды повторил, что на того, кто бросится в атаку без приказа, не пожалею стрелу. О том, что стреляю я очень метко, знают все, а быть убитым в спину считается позором, даже если ты в это время бился лицом к лицу. Мол, боги знают наши мысли и наказывают за них.

Мои метатели отбежали к фаланге, пополнили запасы стрел и камней и вернулись к прежнему занятию, только разошлись к флангам, чтобы был шанс смыться. Если фриги еще раз бросятся в атаку и уже на фалангу, она не будет расступаться, чтобы попустить метателей, иначе развалится строй. Спасаться лучники и пращники будут, огибая ее с флангов. Кто успеет.

Во второй раз фриги терпели минут пятнадцать. Поняв, что назойливых стрелков можно отогнать, только не оставив им пространства между собой и фалангой, пошли в атаку. Воин в бронзовом шлеме с черной щеткой конских волос от наушника до наушника, явно хеттском, что-то проорал, потряс в воздухе дротиком и побежал вперед. За ним двинулись остальные, сперва центр, а потом и фланги. Как это принято, никто не обгонял вождя, благодаря чему был прекрасной мишенью. Моя стрела попала ему в светло-русую густую бороду, может быть, в подбородок или шею. Фриг шагнул еще раз пять прежде, чем ноги подкосились, и рухнул ниц. Бежавшие рядом с ним притормозили, а поняв, что убит, заорали громче и ломанулись на наши пики, метая на бегу дротики. Пока они достигли нашего строя, я успел завалить еще несколько обладателей дорогих шлемов и доспехов.