— Убью, сука! — зарычал неандерталец.

— Заткись, падаль! — Падаван презрительно сплюнул — Давай Стриж, убей его!

А потом пацан наскакивал на Старого. Он аккуратно парировал щитом мощные, но неловкие удары дубинки, стараясь нигде не подставиться, потом отскакивал. Потом подскакивал снова, уже с другой стороны, и снова отскакивал. И так, раз, за разом. "Изматывай, изматывай его — командовал Падаван — бить клевцом ещё придёт время" И Стриж изматывал своего врага. По началу, тяжелые удары в щит, которые, иногда, чуть не выбивали его из рук, становились всё слабее и слабее. Грозный и яростный рык, стал тише, многочисленные проклятия реже. В глазах Старого появилась обречённость. Он несколько раз, собрав силы, кидался вперёд, пытаясь достать ловкого пацана, но разве стартанёшь с колен, особенно когда уже сам не веришь, что можешь победить.

Стриж всё наскакивал и наскакивал, словно проворный мангуст на смертельно опасного, но более медленного гада. И вот настал миг, когда неандерталец, полностью обессиленный распластался на земле потеряв волю к жизни, Он тихо и тонко заскулил. К этому моменту Стриж несколько раз достал его клевцом, но не сказать, чтоб сильно. Стриж подошел совсем близко, неандерталец уже не помышлял не только о нападении, даже о защите. Он закрылся от пацана здоровой рукой и жалобно смотрел на него. Стриж, заглянул ему в глаза, так как до этого в его глаза заглядывал обезглавленный Старый.

Страх, желание жить, готовность унижаться, ненависть — там было много чего, только одного там не было — желания умереть достойно!

Стриж сильно размахнулся и ударил Старого в горло, а потом ещё раз в висок…

Когда он основательно проблевался и виновато покосился на Падавана тот только понимающе усмехнулся.

— Успокойся! Это не слабость. Это свойство организма. Адреналиновый шторм. Эти знания тебе ещё не преподавали. Такое случается, практически, со всеми. Привыкнешь быстро.

— Скажи, Падаван, тот, которому ты отрубил голову, смотрел не как этот. Тот — Стриж пытался подобрать нужное слово…

— Не боялся смерти? Умер достойно?

— Да!

— Потому, что тот был настоящий воин! Вот тут, — Падаван коснулся груди — у него, как говорит наш вождь — стальной стержень! Достойный противник! Да!

— А этот?

— А этот — слизняк!

Стриж постарался вспомнить как вёл себя в момент, когда дубина Старого пошла на замах… Он тогда испытывал разные чувства, смутно всё, но то, что скулить и вымаливать жизнь он не собирался — это точно. А этот — пфу!

— Точно — слизняк!

Ещё двух раненых они нашли на другом конце Лагеря. Но те были совсем плохие. Одному, видно, попала в бок сулица, и скорее всего, ещё вчера. Рана воспалилась и вывернулась наружу, от тела несло жаром. Большой кусок мха, приложенный к ней мало чем помогал. Старый был в сознании, хлопал глазами, но двигаться уже не мог. Второй и вовсе прибывал в бреду. Его знатно располосовали Зверь и компания. Этих быстро и милосердно избавили от мучений.