Дома было хорошо, от жарко натопленной печки тянуло теплом. Марьюшка ждала меня, играя с кошкой, которую неизвестно где нашла и притащила в дом. Наглая котяра довольно быстро освоилась и отъелась на вольных хлебах и теперь радостно гонялась за заячьим хвостом, привязанным к суровой нитке. Вообще-то девочка со своей названой сестрой Глашей должны были учить грамоту. Для этой цели сначала думали найти дьячка, но большинство претендентов грамотны были чисто условно. С учебными пособиями тоже было неважно, в том смысле что их вообще не было, учились писать и читать в ту пору по Псалтырю. Но если Псалтырь был все же найден, то с учителями оказалась полная засада, и учить девочек взялся Клим.

– Это ты так грамоту учишь, егоза?

– А мы с Глашей уже все выучили, и она ушла мамке помогать, – заявила мне Машка, забираясь на колени.

– А ты чего же не пошла?

– А я еще маленькая.

– И не поспоришь, – усмехнулся я. – А где дядя Клим?

– По хозяйству ушел, – а расскажи сказку!

– Ну зачем тебе что-то рассказывать, мы и так как в сказке живем, чем дальше, тем страшнее.

От Машки обычно так просто было не отделаться, но раздался стук в дверь, и в горницу с поклоном вошел Клим Рюмин.

– Ваше высочество, к вам англичанин просится.

– Какой еще англичанин?

– Да пес его знает какой, говорит, дело у него до герцога, то бишь до вас.

– Ну, раз дело, значит, зови. Машенька, солнышко, пойди поиграй пока.

Маша нахмурилась, но перечить не стала и послушно вышла. Она вообще была не по годам умной девочкой и отлично знала, когда можно безбоязненно сесть взрослому на шею, а когда лучше проявить кротость и послушание. Через минуту Рюмин привел посетителя и, стоя у него за спиной, навострил уши.

Вошедший англичанин производил достаточно странное впечатление. Высокий, долговязый и рыжий, как и подобает жителю Туманного Альбиона, он был одет хотя и дорого, но совершенно безвкусно. Манеры его тоже не поражали изысканностью, во всяком случае, поклон был совершенно неуклюж. Однако взгляд у него был цепким и, пожалуй, умным. Окончательно все стало ясно, когда он представился:

– Покорный слуга вашего королевского высочества, баронет Джеймс Барлоу.

– Баронет – какой-то новый титул?

– Да, ваше высочество, наш добрый король Яков был настолько щедр, что пожаловал мне этот титул… в связи с некоторыми услугами, которые я имел честь оказать его величеству.

– Сдается мне, мистер Барлоу, вы тоже были щедры к вашему доброму королю, впрочем, слушаю вас… сэр[37].

– Я прибыл к вам как представитель Московской компании, чтобы обсудить некоторые вопросы, которые могут быть интересны вашему королевскому высочеству, – начал свою речь долговязый англичанин.