– Ваши молодые русские офицеры не танцуют? – показала на них глазами Елизавета Магдалена, как только мы снова оказались рядом.

– Увы, – отозвался я, – им нельзя.

– Отчего так?

– Ну, они мои телохранители и не могут меня покидать.

– Просто телохранители?

– Не просто, эти молодые люди принадлежат к старинной русской аристократии и по обычаю начинают свою службу именно так.

– Понятно, везде свои обычаи; впрочем, в их нарядах, наверное, не слишком удобно танцевать.

– Вы правы насчет различия в обычаях. Даже в Мекленбурге и Померании они отличаются, что уж говорить о других. Кстати, вы давно не получали вестей оттуда?

– Довольно давно, а вы?

– Увы, я их вообще не имею более года.

– Тогда мои свежее. О чем вам рассказать?

– О чем угодно.

– Ну что же… о том, что мой брат Филип Юлий стал герцогом Вольгастским, вы, верно, слышали. Ваш дядя Филип Набожный находится в добром здравии и, оправдывая свое прозвище, посвящает богословию все свое время. Ах да, вам, верно, интересны новости из Дарлова. Княгиня Агнесса Магдалена живет весьма уединенно, посвятив себя воспитанию сына. Кстати, вы слышали, как она его назвала?

– Э… кажется, Иоганн?

– Иоганн Альбрехт.

– Неожиданно.

– Дорогой племянник, вы совершенно не умеете лгать! Это очень важный недостаток для монарха, так что советую вам его восполнить.

– Право, я не понимаю…

– Полно, на семью Грифичей обрушился какой-то рок. У моего деда и отца было много детей. У Богуслава Тринадцатого, вашего деда, тоже. Но, похоже, наше поколение будет последним. Если у женщин дети еще случаются, то у мужчин – увы!

– Не думаю, что все так плохо, ваш брат всего на пару лет старше меня…