Он был готов. Достал из пиджачного кармана телеграфный бланк, прижал ладонью к столу.

— Ильза приезжает сегодня после полудня, поездом из Берна. Чемоданы в машине, номера я поставил новые — те, что вы сказали. В отель возвращаться не будем, сразу к границе. Поедете с нами?

— Обо мне не беспокойтесь, Марек, — бывший работодатель вновь добавил во взгляд кислоты. — Ценю вашу бодрость, но мы оба слегка опоздали. С Геббельсом сюда прикатила целая толпа в черном. Они расставили людей по всем этажам, на въезде и, подозреваю, в гараже. Пока ничего не делают, просто скучают. Но это — пока. В любую минуту гостиницу могут замкнуть в кольцо — и кольцо это сжать. Может, обойдется, может, и нет. Геройствовать и не думайте, с вами ребенок.

Пилот-испытатель, теперь тоже бывший, с грустью вспомнил о «марсианском» ранце. Он есть у Небесной Вероники, но нет ее самой. Из Северного корпуса они вышли вместе. Оставалось узнать, имеется ли поблизости тропа через горы, но Лекс внезапно поднял указательный палец. Марек прикусил язык.

— Не помешала, господа? Знаю, что помешала, но как-то не хочется пить в одиночку.

На стол спикировала тяжелая, полная, до краев рюмка. Женщина в белой юбке и пиджаке нараспашку, присев на свободный стул, вынула из сумочки серебряную сигаретницу.

— Что смотрите, Марек? Да, набираюсь с утра, но снимать это не помешает. А вы — Лекс, вас тут все знают.

Очень странный консультант молча поклонился.

— К сожалению, вы не метеоролог. Война — un truc, главное — прогноз погоды. Если затянет тучами, можно сразу стреляться.

Хлоп — и рюмки нет. Хелена долго и старательно выбирала сигарету. Закурив, ударила локтями в стол.

— Он назвал меня стервой. При всех. Хотела дать ему по роже, но охрана просто выкинула меня из номера. Он еще, miststueck, крикнул вслед, что в следующий раз лично сбросит меня с лестницы. А потом целый час, verfluchte Hund, объяснял публике, почему я не умею снимать кино. Schwuchtel! Не может простить, что я отказалась стать перед ним на колени и расстегнуть ширинку. Himmelherrgott, все равно буду снимать, ясно?

Кого имела в виду разгневанная до белого огня женщина, Марек даже не пытался угадать. Баронессу Ингрид он оттащил в номер без особого труда. С режиссершей, если что, придется повозиться.

— Снимайте, — разрешил Лекс. — А вот прогнозом погоды не порадую. Облачность, местами дождь. Эйгер наверняка будет в тумане.

Хелена, повертев в руках пустую рюмку, брезгливо опустила ее на скатерть.

— Fick dich! Сниму все в павильоне, не впервой. А вы тоже фактурный, Лекс…