Тем временем линия наша подравнялась, и с мостика «Потемкина» стало лучше видно происходящее впереди.

— Смотрите! Смотрите! Что это? Что они делают? — крикнул вдруг старший артиллерийский офицер лейтенант Неупокоев, и в голосе его были и недоверие и недоумение.

Но я и сам смотрел, смотрел, не отрываясь от бинокля, и не веря глазам: японцы продолжали ворочать влево. Не за «Россией», а еще круче — на обратный курс!

Мы стояли, обмениваясь отрывочными замечаниями, недоумевая, почему японцы не добив за несколько минут оставшуюся в одиночестве «Россию», в чем, не буду лукавить, я практически не сомневался, и не обрушившись потом на наше слабое место, транспорты и их прикрытие — бронепалубные крейсера, вздумали разворачиваться. Ведь до нас было еще миль восемь — девять, и времени у них вполне на все это хватало. Помнится, контр-адмирал Молас высказался именно в этом духе. И тут наш обычно сдержанный и корректный командующий, вдруг взорвался.

— Да нет же! Нет у них времени! Ни минуты больше у них нет. Все! Того все понял — скорости у него не хватит уйти от меня, если и дальше будет между нами и берегом торчать! Скоростенку ему Руднев с Небогатовым и Григоровичем поубавили. Но только толку-то теперь что! Он же христопродавец сейчас пойдет Руднева с его недобитками топить, «пересветы»-то все покалечены, а потом скорее бежать от меня на ночь глядя. Может к себе, а может к дружкам его английским.

Штурмана! Сколько у него есть времени до того как мы подойдем на эффективную дистанцию боя? Наша — 16. Его — 14 с половиной узлов…

Ну, вот… И я так прикидываю: что уже почти в сумерках… Может. Может опять уйти, супостат окаянный! Да еще перед этим дел нам таких наворочает…

Затем адмирал быстро прошел мимо нас в ходовую рубку, где, выдернув пробку из раструба амбушюра связи с машиной, заговорил резкой своей скороговоркой, которая обычно и выдавала его крайнее нервное напряжение, обращаясь к главному механику:

— Машинное, Николай Яковлевич! Макаров говорит… А где Цветков? Ясно. Александр Михайлович, дорогой, сейчас все от Вас и ваших духов зависит… Нет! Какое там снижать! Цветкову передайте: дать все что возможно, даже невозможно! На два часа. Как минимум. Опаздываем мы. «Рюрик» уже погиб! Выручайте. Если нужно людей, берите, Васильев на смену кочегарам сейчас даст народ с противоминного… Но, голубчик! Выжмите мне семнадцать! Приказываю! Прошу! Наши там погибают, понимаете!!!

После чего, коротко взглянув на нас, Макаров нахмурившись пояснил:

— В машинном сейчас Коваленко. Старшой мех наш во второй кочегарке — у них там магистраль шипит… Не ошпарились бы… — и добавил, обращаясь уже к командиру флагмана каперангу Васильеву: