- Не знаю, - еще больше помрачнел и без того хмурый моряк.

- Вот он, - остановилась перед лежащим в траншее солдатом Люсия. – Давайте свою флягу.

- Воды! – прошептал тот, явно теряя силы.

- Ну что же вы? – протянула руку сестра милосердия.

- Нельзя ему пить, - покачал головой Будищев.

- Что?!

- Ранение в живот, - пояснил свои слова Дмитрий, показывая на окровавленные ладони солдата, которые он прижимал к пятну крови на грязной гимнастической рубахе. – Его надо к доктору, причем побыстрее.

- Но что же делать? – ахнула барышня, со стыдом понимая, что он прав, а она даже не подумала осмотреть пострадавшего.

- Эй, военные! – неожиданно повысил голос прапорщик, обращаясь к проходящим мимо солдатам.

- Слушаем, ваше благородие! – отозвались те, вытянувшись во фронт.

- Хватайте раненого, - приказал он, - и тащите к околотку. Да смотрите не растрясите!

- Есть!

- Вот бардак, – устало покачал головой Дмитрий, - оркестр пригнать время нашлось, а раненых собрать – нет!

- А отчего вы ищите своего Федора здесь? – внезапно спросила Люсия. – Разве он не должен был быть с вами во время нападения?

- Его вообще здесь недолжно было быть, - с досадой отозвался прапорщик. – В принципе!

- Но разве он не служит вам?

- Он мне не слуга, а друг! – немного грубовато отрезал Будищев, но заметив неподдельное удивление на лице мадемуазель Штиглиц, смягчился. – Федька добровольно поехал со мной на войну. Бросил все, невесту, работу, мирную жизнь…. А я его не уберег… впрочем, не берите в голову, Люсия Александровна. Ни к чему вам это.

- Вы думаете, что я бесчувственная кукла? – возмутилась барышня. – Полагаете, что я неспособна оценить вашу потерю? Понять такое чувство как дружба?!! Я… я… да вы болван, месье Будищев!

Выпалив в лицо Дмитрию все, что она думала, девушка хотела развернуться и уйти с гордо поднятой головой, но тут появился солдат артиллерист с ефрейторским басоном на погонах.

- Дозвольте обратиться, ваше благородие!