Успех вражеской вылазки был полным. Им удалось разбить весь левый фланг русской позиции и даже захватить батальонное знамя. Прояви нападавшие больше дисциплины и кто знает, не последовало ли бы за разгромом апшеронцев поражение всего Закаспийского отряда, но почувствовавшие вкус победы текинцы были не солдатами, а налетчиками. Никто не мог бы упрекнуть воинов пустыни в отсутствии храбрости, но дисциплины им не хватало и когда поле битвы осталось за ними, привычка к грабежу взяла верх.

Вместо того чтобы продолжать атаку и, пользуясь возникшей паникой, ворваться в главный лагерь русских войск, навязывая им единственно выигрышный сценарий ближнего боя, они рассыпались по занятому ими укреплению и предались самому безудержному мародерству. Обирая до нитки и мертвых, и еще живых, поминутно ссорясь из-за добычи, защитники Геок-тепе упустили главное – инициативу и время.

Напрасно предводители в дорогих красных халатах хлестали плетями нерадивых подчиненных, то грозя им казнями и небесными карами за неповиновение, то обещая райские кущи, если они снова пойдут в бой. Превратившиеся в неуправляемую толпу воины не слушали, а продолжали рыскать вокруг в поисках ценностей, а добыв что-либо стоящее, тут же бросали все и тащили трофеи в крепость, пока русские или собственные товарищи не вздумали отнять захваченное добро.

Наконец, добыча кончилась, и шайка разбойников снова стала превращаться в подобие войска. С трудом вернув управление, командиры снова погнали его в бой, но благоприятный момент оказался безнадежно упущен. В следующей линии уже стоял наготове батальон туркестанцев под командованием полковника Куропаткина.

Алексей Николаевич был не только дельным генштабистом, но и храбрым, можно даже сказать решительным офицером и сейчас вокруг него собрались такие же храбрецы. Ни тени страха, ни капли замешательства не мелькнуло в глазах бойцов, когда толпы текинцев с криками «Алла» хлынули на редут. Вал нападающих уже почти достиг бруствера, когда хлестнувший подобно огромному бичу залп сотен винтовок выкосил первые ряды. Последующие залпы загремели с убийственной частотой. Пистолетная дистанция почти исключала промахи. Каждая тяжелая тупоконечная пуля находила себе жертву, а то и не одну, круша кости, разрывая и калеча тела, выбивая фонтаны крови и оглушая силой удара, пока, наконец, оказавшийся в безумной мясорубке противник не дрогнул.

Тонко почувствовавший этот момент полковник скомандовал атаку, и ощетинившаяся штыками стена разом поднялась из траншей.

Напрасно отдельные храбрецы бросались на них, пытаясь увлечь своих товарищей. Залп, затем несколько шагов, затем снова залп и текинцы побежали назад, устилая землю телами павших. Тех, кого миновали пули, добивали штыками. Поле боя осталось за русскими, вылазка была отбита.