* * *

– Пух! Пу-пу-пу! – Тимофеич накрыл беглым огнем артбатарею и, стуча коленками, своевременно отполз по истертому ковру под надежную защиту стула.

– Хорош маневрировать, сквозит там, – Тимофей подхватил сына, тот протестующе заверещал, извернулся, силясь еще разок пальнуть по врагу из деревянного браунинга, но был посажен на диван. Пара пушек с блестящими стволами из пулеметных гильз перекочевала туда же, младший Лавренко тут же засопел, принялся расставлять новую диспозицию вдоль жесткого диванного валика.

Вообще Юрий Тимофеевич был бойцом нешумным, покладистым, с соседкой оставался охотно, и вообще помогал родителям чем мог. Но если хватал в руки пистоль, пушки и взвод из четырех облезлых бойцов-солдатиков, то тут только держись! Прям как комдив Чапаев, только бурки не хватает.

– Портки ему подтяни, – скомандовала Стефэ, наводя красоту перед зеркалом.

Форма одежды младшего Лавренко была приведена в порядок, Тимофей отряхнул собственные парадные галифе. Выходить уже скоро. Мероприятие торжественное, а опаздывать учащийся Военно-Гражданского института товарищ Лавренко-средний не любил. Впрочем, Стефэния Лавренко опаздывать тоже страшно не любила, наверняка вовремя доберемся. Тут и не очень-то далеко – через Крымский мост, а там еще минут десять. Правда, погодка того…

Снег за окном валил все гуще. Утопала в сугробах Москва, на этот новый 1947-й год каждый столичный прохожий – вылитый Дед Мороз. Квартировали Лавренко в Хвостовом переулке, выделили две комнаты как семейным, да и квартира отличная – все свои, спецучащиеся и спецслужащие. Кто-то все время в командировках, свобода на кухне и в иных местах, но и с квартирной взаимопомощью полный порядок. Сейчас вон – одна МариСергеевна с детьми на хозяйстве остается, Тимофей им елку укрепил, а то пацаны два раза опрокидывали, силясь звезду на верхушку водрузить. Стефэ великолепный кукурузный пирог спекла, но то уже будет после собрания-концерта, чисто домашняя часть.

Хорошая квартира, повезло с жильем, тут ничего не скажешь. Батя уже трижды из Харькова в командировки приезжал, ночевал с удобством, с внуком возился, портреты на стене смотрел. О войне много говорили, о будущем…

В коридоре сокрушительно засигналил дверной звонок. Сигнальную систему сосед-Армен поставил, он флотский, привычки тамошние. Тимофеич на диване залег за валик, бдительно выставил пистоль.

– Сейчас открою, – сказал Тимофей, накидывая китель.

Жена от зеркала смотрела слегка встревожено: у своих жильцов ключи, гостей не ждали, случайно или… Нет, для вызовов на службу телефон имеется, едва ли посыльные бегать будут.