Отпустив полковника Дузя, я обратился к приехавшему по его душу высокому начальству:

– Господа, сегодня вы вряд ли увидите что-нибудь интересное, а потому я всех вас приглашаю на товарищеское застолье. Зато завтра я вам обещаю незабываемое зрелище.

В общем, избавив полковника Дузя от пристального внимания со стороны высоких чинов, я устроил обычную генеральскую пьянку, затянувшуюся до самого вечера. А утром, не успевшие опохмелиться генералы, наблюдали вместе со мной выход бригады на учения. Это было действительно красочное зрелище. Первыми покинули расположение бригады самокатные батальоны. Старательно держа равнение, они проехали мимо нас на свежепокрашенных велосипедах. Как все знакомо! Что значит подготовиться к смотру? Это значит покрасить все и вся. Не только это, но и это тоже. Следом за самокатчиками мимо нас проехал бригадный обоз. Эти ребята тоже не на лошадях везли необходимое в походе имущество. Так же сверкая и воняя свежей краской, мимо нас проехала колонна грузовых паромобилей. Цирк скажете? Это еще не цирк. Настоящий цирк нас ожидал впереди, когда парк начала покидать боевая техника. Тоже покрашенная в срочном порядке.

– Как вы думаете поручик, – обратился к представлявшему производителей бронетехники Ржевскому, – эти ваши «коробочки» выдержат марш?

– Ваше величество! – с некоторым высокомерием ответил мне «генеральный поручик», – на нашем испытательном полигоне эти самые «коробочки» проходили по 140 верст!

Ага! Подготовленные к маршу хорошими механиками и за рычагами сидели опытные водители-испытатели. А вот у Дузя все парни от сохи набранные. И сколько у них техника прослужит, про то и господь-бог не знает.

В общем, мои ожидания оправдались. В ходе совершаемого марша, боевая техника постепенно начала выходить из строя. Видимо комбриг чего то подобного ожидал, а потому вперед пустил самокатчиков, следом обоз, а уж в последнюю очередь танки и самоходки.

То, что бригада отвратительно подготовлена к такого рода испытаниям, видно было по той суете, что возникла возле замерших неподвижно боевых машин. Никто не знал, что именно нужно сделать с этой чертовой техникой. Большинство неисправностей были легко устранимы силами экипажа. Вот только даже мехводы оказались в этой ситуации не на высоте. А прочие члены экипажей даже понятия не имели о том, чем же они могут помочь своему товарищу. Еще меньше было помощи от командиров взводов, рот и батарей. И это неудивительно: господа командиры еще меньше своих подчиненных разбирались в технике. Все, что они могли сделать в этой ситуации – громко материться и грозить нерадивым мехводам всяческими карами. А уж что испытывал при этом комбриг, можно было догадываться. Он явно свою карьеру считал погубленной окончательно. Того гляди, не выдержит позора и застрелится. А оно мне надо? Как ни крути, но даже эта позорная ситуация может способствовать обретению ценного опыта. Которого сейчас ни у кого более нет.