В принципе, ничего нового я не говорил. Точно такой же подход существовал и в кавалерии. На данный момент все кавалерийские и казачьи офицеры прошли через «лошадинную академию». Естественно, что я высказал требование об обязательной взаимозаменяемости членов экипажа.

– Здесь, господа, барство неуместно. Это на крейсере матрос-сигнальщик может не знать о том, что делать с судовыми механизмами, а офицер не пачкать рук той работой, что выполняет матрос. У бронеходчиков уместен иной подход. Экипажи у них маленькие и потому, командир батальона просто обязан участвовать в той же заправке машины или загрузке боеприпасов. Да и не только в этом.

Кроме того, я потребовал от присутствующих на учениях офицеров Генерального штаба, разработать и предложить необходимые изменения в штат маневренных бригад. А здесь были свои подводные камни. В данный момент, Россия не в состоянии содержать более шести танковых бригад. И дело не в деньгах. Взять тот же автотранспорт. Его потребуется много. А мы еще столько не производим. Паромобили – это от бедности нашей. А настоящие автомобили с карбюраторным двигателем, производятся в недостаточном количестве. Яковлев и Фрезе конечно стараются, но нормального, даже полуторатонного грузовика как не было, так и нет. Обеспечить все шесть бригад нормальным количеством автотранспорта не выходит. Я уже подумываю об организации отдельных автомобильных частей, которые можно будет придавать танкистам по задачам. Но тогда, задействовать одновременно все шесть бригад все-равно не выходит. Хорошо еще, что пешие батальоны получится обеспечить достаточным числом велосипедов.

В ходе разбора итогов марша, среди моих генералов возникли сомнения: а так ли нам нужны эти самые бронеходы? Аргументы приводились разные. В частности, ссылались на опыт войны в Америке.

– Ваше величество, но ведь бои в Техасе показали, что для маневренной войны лучше всего подходит обычная кавалерия! Американцы уже пытались задействовать эти самые бронеходки. Так их один поляк уничтожил и даже не вспотел при этом. И американцы больше не стали увлекаться мелкой техникой.

– А как вы себе представляете прорыв сильно укрепленной оборонительной линии?

– Но ведь есть для этого осадно-штурмовые танки, которые неплохо себя в боях показали! И мы ведь производим их на продажу! Так почему бы не создать у себя именно осадно-танковые батальоны, вместо излишне легких маневренных бригад? Да и комплектовать эти батальоны стоит из приванных мастеровых, а не превращать казаков в мастеровщину.

Последнее особенно возмущало моих генералов. Превращать казаков в мастеровщину? Да и сами казаки не испытывали по этому поводу никакого энтузиазма. А потому, пришлось упереться и включить: «Делать, как я сказал!» На этом споры прекратились и я отбыл в Минск. Смотреть на то, что сейчас твориться на полигоне, я не стал. Зачем? Там сейчас зверствует инспекторская группа из Лужской гвардейской учебной дивизии, организуя для казаков очередную шкуродерню. Дело это для них привычное и ожидаемый мной результат будет достигнут. Правда, кое-кому неясна была одна мелочь: как вписать в Табель о рангах новое звание – «генеральный поручик». Но это я решил сходу: погон с генеральскими зигзагами и три звезды, как у обычного поручика. Обалдели все: погоны генерал-лейтенанта вчерашнему поручику?