Я быстро зачистил пространство справа и спереди, срезал сопливого римлянина, наседавшего на Бойда, после чего оказался не у дел. Между нами и врагами была прослойка из лошадей без всадников, которые тревожно ржали и пытались вырваться из толчеи, только усугубляя ее. Я смотрел на юные лица римлян из вражеской армии, напряженные, искривленные страхом и непониманием происходящего. Наверное, впервые участвуют в сражении. Скорее всего, представляли его совсем не так: выедут во чисто поле, поколют врагов копьями и посекут спатами — раз-раз-раз! — и вернутся домой героями. Реальность оказалась беспощадной и вроде бы глупой: зажатые со всех сторон, они смотрели на своих врагов, но дотянуться до них не могли и вырваться из этой ловушки тоже. За редчайшим исключением всё всегда идет не так. Именно этому и учит война. Тех, кто уцелеет в бою.

Слева от нас началась мощная движуха. Это резервные когорты взялись за дело после того, как первые две наши линии прошли вперед и вступили в бой, и шедшие за ними оказались на фланге у вражеской конницы. Легионеры не метали пилумы, как обычно, а кололи в морды лошадей и всадников. При сильном ударе шейка наконечника гнется, чтобы враг не смог использоваться оружие против метнувшего, а вот когда просто колешь, да еще в сравнительно мягкое, этого не происходит. Видимо, легионеры понаблюдали за действиями германских пехотинцев и переняли опыт. Чем римляне сильны — это умением присваивать чужие открытия, изобретения, приемы, причем не тупо копируя, а дорабатывая, улучшая или, как в данном случае, приспосабливая под свое оружие.

Давка начала рассасываться. Мы еще продолжали напирать, а вот вражеские всадники при первой же возможности разворачивали коня и уносились в сторону своего каструма. Следом побежали и помпеянские стрелки, шедшие за конницей. Если гнаться за всадниками, пока не ясен исход сражения, глупо, то лучников и пращников мы покрошили на славу. Я сам догнал и снес десятка два бестолковых голов, выбирая в первую очередь пращников. Определял их по черным вязаным шапочкам.

В итоге мы оказались в тылу у вражеских легионеров. Можно было, конечно, продолжить преследование стрелков, удирающих в сторону каструма, но там наверняка оставлены несколько когорт, которые окажут сопротивление, не позволят нам добраться до добычи, поэтому повернул влево, заходя по дуге в атаку на третью линию помпеянских легионеров, которые не обращали на нас внимание, принимая, наверное, за своих. Только когда между мной и ближними врагами оставалось метров десять, они зашевелились, попытались развернуться и отразить нападение.