– Когда школу закончу. – Ара от волнения пошел пятнами.

– Нет. Неверно. Ты станешь взрослым не тогда, когда получишь табель со школьными оценками, и даже не тогда, когда затащишь первую девчонку в постель. – Армен горячо вспыхнул. – Нет. Ты станешь взрослым тогда, когда найдешь в этой жизни то, за что готов умереть.

Я опустил запылавшее от стыда лицо к земле.

– Люди той эпохи были взрослыми, – сказала она твердо.

– А нашей эпохи? – пискнул кто-то из девчонок.

– Деточка, – усмехнулась старуха снисходительно, – да вы вообще в неэпоху живете.

– Это как? Почему? – полетело с разных сторон.

– Ну… – протянула Светлана Николаевна, – может быть, потому, что не имеете общей мечты? Наша мечта о коммунизме, глядя из сейчас, была наивной. Мы думали, что коммунизм – это трехразовое питание, чистая простыня на койке и возможность сходить раз в месяц в кино. Смешно, правда? Но мы мечтали об этом не для себя, а для всех. И верили, что это будет достигнуто благодаря нашему труду, возможно, даже при нашей жизни, и были готовы за это умирать. Не за трехразовое питание умирать, а за возможность самим создавать это будущее! А у вас есть общая мечта, за которую вы готовы умирать? Свое видение будущего? Пока этого нет, у вас нет шанса на создание своей эпохи.

На какое-то время над нами повисла задумчивая тишина, лишь со стороны аэропорта доносился приглушенный рев прогреваемых самолетных двигателей. Потом Светлана Николаевна продолжила:

– За два первых месяца войны в дивизии народного ополчения ушло более ста тридцати пяти тысяч добровольцев. И это без учета тех, кого призвали в соответствии с призывными планами военкоматов. К ним добавьте еще девяносто тысяч человек, которые не дошли до фронта, но были готовы принимать участие в уличных боях, если бы фашисты прорвали рубеж Пулковской обороны и вошли в город. Об этом мало известно, но когда здесь, на Пулковских высотах, шли ожесточенные бои, в городе формировались новые батальоны добровольцев, предназначенные для ведения уличных боев. В связи с острым дефицитом вооружения на складах этих батальонов лежали охотничьи ружья, немного гранат, бутылки с зажигательной смесью, кинжалы и пики… В состав этой последней линии обороны брали добровольцами уже и женщин с подростками. Вдумайтесь! – воскликнула она горячо, и голос ее зазвенел. – Женщины и подростки, готовые воевать на улицах своего города с фашистами кинжалами и пиками! Да немцам просто повезло, что они не вошли в город, Сталинград был бы здесь! Они бы никогда не получили Ленинград! Никак!