Он упер пристальный взгляд в Минцева, и тому не оставалось ничего иного, кроме как согласно кивнуть.

– Что еще удалось накопать интересного с последней закладки? – спокойно продолжил Андропов.

– Кое-какую второстепенную в оперативном плане информацию дали фотопленки. – Жора достал отпечаток. – Вот, в области перфорации выявлены микроследы, оставленные лентопротяжным механизмом. На основании характерных признаков эксперты уверенно говорят о том, что съемка велась с использованием отечественной модели, входящей в семейство зеркальных фотоаппаратов «Зенит» последних восьми лет выпусков. А вот идентификацию использованного объектива по оптическим искажениям провести затруднительно. Это пересъемка, и почти наверняка с макрокольцами для увеличения масштаба, диафрагму же при этом закрывают для увеличения резкости. А с закрытой диафрагмой все объективы практически одинаковы – нет аберраций. На кадрах отсутствует и перспектива, поэтому искажений поля нерезкости тоже нет. В общем, из отечественных это может быть и «Индустар», и «Юпитер», и «Гелиос».

– Однако, – Минцев взмахнул рукой, подчеркивая важность, – более интересно другое. По мнению наших экспертов, из съемки в нелабораторных условиях и на неспециальную пленку выжато максимально возможное качество негативов. А вот это уже говорит о том, что работал или профессионал фотодела, или любитель высокого уровня. Как сказал один наш специалист: «На тысячу фотолюбителей с зеркалкой такой будет от силы один».

Жора замолчал, давая возможность оценить сказанное.

– Так… – Андропов хищно прищурился, глядя в угол кабинета. – Семьдесят пять тысяч человек в зоне «А» – это, грубо, двадцать пять тысяч семей. Из них «Зенит» будет от силы у тысячи, верно? На эту тысячу – хорошо, – вскинул он руки, делая щедрый допуск, – пусть будет не один, а пять способных на такую работу. Мы приблизились к «Сенатору» вплотную?

– Да, скорее всего так, – согласился Минцев. – Но мы не можем провести сплошные обыски квартир. А иных способов выявить все зеркалки на руках нет. Конечно, будем вести опросы, выявлять известных фотолюбителей… Но это игра в длинную без больших шансов. Поэтому скорее пока просто кладем этот признак объекта в копилку наших знаний о нем.

– Хорошо, – после короткого молчания с видимой неохотой произнес Андропов.

– Плохо, – эхом отозвался поморщившийся Иванов.

– Что так? – блеснул на него очками Юрий Владимирович.

Иванов покатал желваки:

– Мнения этих экспертов, а я их не оспариваю, плохо ложатся на мой анализ предложенной «Сенатором» двухсторонней конспиративной связи. Или, наоборот, слишком хорошо ложатся…