– Да что ж у тебя все, в кого ни плюнь – отцы отечества?
«У меня нет времени...»
– Огюст Шевалье!
«Друг Эвариста Галуа, математика, убитого на дуэли...»
Сцена седьмая Ужас нового мира
Сцена седьмая
Ужас нового мира
1
1
– Приветствую павшее величество!
У входа в «Крит» Огюста встретил Наполеон. Плетенного из лозы императора вернули на законное место – слева от дверей. Вид он имел потрепанный, но гордый. Треуголка – набекрень, рука на эфесе соломенной шпаги. Шевалье был искренне рад, что «талисман» папаши Бюжо уцелел. Значит, жизнь возвращается в обычное русло...
Мгновением позже он изумился себе. Друзья погибли в бою, восстание подавлено, полиция отлавливает уцелевших – а он улыбается при виде дурацкой плетенки!
Скрипнула дверь. Внутри ничего не изменилось: линялые скатерти на столах, грубые табуреты. В углу завсегдатай «Крита», безногий ветеран Мерсье, травил байки двум новичкам. На парижан жертвы инвалида не походили. Один, одетый как моряк, сидел спиной ко входу, рискованно откинувшись на спинку шаткого стула. Над головой, словно над вершиной вулкана, поднималась струйка сизого дыма – «морской волк» курил трубку.
Инвалид если и интересовал его, то как деталь интерьера.
Второй с вниманием слушал Мерсье. Даже про остывший кофе забыл. На вид ему было лет сорок. Светлые волосы; здоровый румянец на щеках. Швед? датчанин? – короче, франт с севера. Сюртук песочного цвета отутюжен ловким портным. Ткань тонкая, летняя. Темная рубашка, на вороте – заколка из серебра. Возле табурета – изящная трость...
Любопытно, чем сегодня ветеран потчует простаков?
За стойкой, наслаждаясь хриплым вокалом инвалида, сиял лицом и обширной лысиной папаша Бюжо. То, что в кабачке мало клиентов, его не смущало. Не время еще: к вечеру здесь будет не протолкнуться!
– Добрый день, мсье Бюжо! – Огюст понизил голос, хотя песня Мерсье оглушила бы любого шпиона. – Говорят, недавно кто-то без спросу воспользовался вашим гостеприимством?
Папаша колыхнул щеками:
– Ох, и не напоминайте! Замок своротили, петли «с мясом» вырвали. Я как глянул – за сердце схватился. Ну, думаю, все! Грабеж, разорение... Ан нет! Ничего не тронули, одну бутылку «Шато Маньоль» выпили и ушли. Мне аж на душе полегчало. И зачем вломились-то, не пойму?