– Готово.

Высокий лоб с залысинами. Умные, внимательные глаза. И – резкий контраст с нижней частью лица: злой, хищной. Рот-шрам, упрямый подбородок… Торвен уже видел этот портрет! Не набросок углем – цветную гравюру. Впрочем, Галуа-младший уловил характер натуры лучше неизвестного художника. На гравюре, помнится, красовалась дарственная надпись:

«Моему любимому ученику! Запомните меня таким, дорогой Андерс…»

«Моему любимому ученику! Запомните меня таким, дорогой Андерс…»

– Пририсуй ему орден.

– Где?

– На груди, слева.

От волнения Зануда не заметил, как перешел с юношей на «ты».

– Крест с короной? Вы знаете этого человека?

Не дождавшись ответа, Альфред продолжил рисовать. Когда он закончил, сомнений больше не осталось. Бледный, как мел, Торвен проклинал собственную рассеянность. Столкнуться с бароном фон Книгге в приемной Карно, что называется, нос к носу, и не узнать мертвеца! Сто раз, открывая рабочую папку, видеть копию – и ослепнуть при встрече с оригиналом…

– Это шпион, мсье Торвен?!

– Нет, – хрипло ответил Торбен Йене Торвен. – Это смерть.

И залпом выпил чужой сидр.

– Гони!

Грохот колес. Лязг подков о брусчатку.

Искры из-под копыт.

– Быстрей!

Кучер вжал голову в плечи. Кнут обжег спины храпящих лошадей. На повороте ландолет едва не опрокинулся. Каким-то чудом пассажир удержался внутри открытого экипажа. Не иначе, зубами вцепился, бешеный.