— А почему вы так решили? — спросил Владимиров.

— Да уж больно настроение у них хорошее было. А у Иваныча, у этого, так вообще, вид был, словно у кота, который сметаны объелся….

— Ну, а дальше-то чего? — опять не выдержал Зиновьев.

— А ничего, — ответил Мефодий. — Сменился Вася этот, да и ушли они. Вот и все.

Иваныч! Опять этот Иваныч! За последний час, он второй раз попадается нам на пути. Сдается мне, это его рук дело. Это все нужно, конечно, еще проверить, но скорее всего это они, с Васей, 'ноги приделали' к сапогам убитых шпионов. Придется знакомиться с ним поближе. Слишком часто наши дорожки стали пересекаться.

Зиновьев, похоже, тоже сообразил, что к чему. Он буквально зарычал на часового:

— Куда они пошли? В какую сторону?

— Так эта…. Вон туда и пошли, — махнул рукой Мефодий в направлении довольно густого кустарника, — по тропке, вот, по этой.

Действительно, мы заметили едва приметную тропинку, которая вела в заросли ольховника. Михаил готов был немедленно ринуться по ней, на поиски Иваныча, но Владимиров велел подождать пару минут и, подозвав к себе Зиновьева, коротко проинструктировал:

— Во-первых, этот Иваныч, нужен мне живым. Ты меня понял, сержант?

— Так точно, — кивнул Михаил. — Да не волнуйтесь вы так, товарищ старший лейтенант, доставим в лучшем виде. Что мы, изверги, какие, что ли?

— Да я не об этом… — улыбнулся Владимиров. — Главное — чтобы он показания смог давать, а всякие, там, руки-ноги, если будет отказываться идти, к делу не относятся. В общем, с тобой Калмыков пойдет, на всякий случай. Действуйте по обстановке. Ваша задача — доставить его сюда как можно быстрее, а мы уж тут с ним сами разберемся.

— Все ясно, — ответил Зиновьев. — Разрешите выполнять?

— Валяйте!

Я еще подумал: 'А командир у нас ничего, с юмором мужик! И меня с Михаилом послал, чтобы Зиновьев, сгоряча, глупостей не наделал'.

* * *

Миновав заросли кустарника, мы с Михаилом спустились в небольшую балку или промоину, пересекли ее, по пояс в траве, и углубились в густой ольшаник. Тропинка вела нас в непролазный бурелом. Было видно, что этой дорожкой пользуются не часто и, скорее всего, появилась она тут не так давно. Решив обойти, поваленные ветром и весенним половодьем, деревья, непроходимым частоколом вставшие на нашем пути, мы неожиданно наткнулись на тех, кого искали. Вернее, сначала, мы услышали голоса, которые доносились из кустов. Зиновьев, надо отдать ему должное, сориентировался быстро. Он поднял руку, призывая мое внимание. Затем, приложив палец к губам, показал жестом, что, мол, постоим тут, послушаем. Я еще удивился: то шумит, 'хватай мешки, вокзал отходит!', то притормаживать начинает. Голоса слышались приглушенно, слов было не разобрать, и Михаил показал мне, что нужно подобраться поближе. Двигаясь осторожно, стараясь не наступать на сухие ветки, мы подкрались к густым ольховым кустам почти вплотную. Присели на корточки и стали внимательно прислушиваться к разговору людей, находящихся на небольшой полянке за кустами. Мы даже могли рассмотреть двух санитаров, которые неизвестно зачем забрались в такую глушь. Это были они, без сомнения, именно те двое, с которыми нам пришлось столкнуться в санвзводе, сегодня, ранним утром.