А еще перестали взмывать в небо на севере Бреста с привычным интервалом ракеты. В этот день немцы врывались в город с противоположной стороны.

Инициатива боя здесь, на юге, постепенно ускользала из его рук, но остались еще мосты через Мухавец! Лишь тогда он разрешит себе сдохнуть.

Глава тридцать четвертая или «Граждане и гражданки Советского Союза»

Глава тридцать четвертая или «Граждане и гражданки Советского Союза»

Около полуночи в квартире Мареевой раздался телефонный звонок. Ей предлагали как можно быстрее с «тревожным» чемоданчиком прибыть на службу. О том, что случилось, можно было лишь гадать, и Полина, одев в этот раз форму, торопясь, побежала на остановку. Персональной машины ей не положено и надо успеть, пока ходит трамвай.

Семнадцатый, дребезжа, появился минут через двадцать и, стуча на стыках рельсов колесами, светя красно-голубым лобовым фонарем, повез ее до Арбатской площади.

Неужели немцы решились напасть в эту ночь? Что сейчас происходит на западной границе? У нее мучительно засосало под ложечкой. Как странно, все буквально ждут войны, но боятся даже друг другу в этом признаться.

В то, что немцы могут напасть в любую минуту, Мареева не сомневалась. Не имея доступа ко всем документам, она делала косвенные выводы.

И какие-то очень странные дела происходят в отделе, занимающимся немецким посольством. Какое напряженное лицо у Леонова, все чаще за последние дни появляющегося в управлении в штатском. Неужели нет времени даже переодеться?

— Не спи! Эй, «война», сейчас твоя остановка!

Кондуктор прервал ее мысли. Ни для кого не секрет, где находится Наркомат обороны, и даже обращение «война» Полину не удивило. Так в Москве часто называли любого человека, носящего форму Красной Армии[628].

В дверях пришлось немного задержаться, образовалась очередь. Как оказалось, подняли в Управлении всех.

Теряясь в догадках, она почти влетела в вестибюль и облегченно выдохнула. Неотвязный и мучительный вопрос, который звучал у нее в голове, благополучно разрешился. Тревога была ненастоящей. В обстановке строжайшей секретности в Разведупре начиналось штабное учение – условное нападение Германии на СССР[629].

Большинство сотрудников, прибывших по тревоге, занялось не отработкой вводной, а привычным делом. В игре участвовали не все. Отделов, не имеющих ничего общего с Германией, множество, и после проверки мобготовности, заключавшейся в простой перекличке, кто-то ушел, а часть людей расползлась по кабинетам. Трамваи уже не ходили.

Мареевой, вновь занявшейся переводами, стало скучно, до тех пор, пока дверь ее кабинета не открыл сам замначальника Разведупра Панфильев. Она встала, вытягивая руки по швам, зная, что человек он резкий, как в поступках, так и решениях.